– А еще я хочу, чтобы ты пока не пользовалась своим «Кавасаки».
Вот теперь Ира по-настоящему раздраженным жестом сунула руки в карманы:
– Так, а это еще почему?
– А там, по-моему, с балансировкой что-то не так… Слушай, а компот какой вкусный!
– Подожди, не путай меня. – Покачав головой, Ира медленно отошла к окну и оперлась ладонями о подоконник.
Андрей повертел в руках петушка, затем перевел взгляд на курочку с дырочками на голове. Солонка… Иногда с Самойловой было очень не просто.
– Значит, это опасно… Значит, это намного опаснее, чем ты мне говоришь, – донесся до него потерянный голос Иры. Андрей поднял голову. Самойлова стояла спиной к нему, обнимая себя руками так, точно ей стало холодно. – И это из-за Домбровского ты, вместо того, чтобы уйти из Интерпола, ввязался в игру, которая неизвестно куда приведёт… Андрей, – Ира резко обернулась к нему, – дай мне фотографию Лизы.
Исаев молча отодвинул стул и отправился за рюкзаком. Покопавшись в нем, он вернулся на кухню и также молча протянул снимок Самойловой. Она взяла фотографию, прищурилась, изучая, исследуя. Андрей ей не мешал. Пристроившись рядом с ней на край подоконника, он наблюдал и ждал, когда Ира выстрелит. И долго ждать она себя не заставила.
– Андрей, можешь мне показать, как выглядят Домбровский и его бывшая жена, мать этой девочки?
На первый взгляд, в просьбе Иры ничего странного не было.
Исаев никогда не стремился знакомить ее с бывшим шефом. А о том, что Максим Валентинович был когда-то женат, он сам не знал до сегодняшнего дня. Андрей достал мобильный, открыл сайт МВД, нашел там портрет Домбровского (тот был снят анфас для обычного в таких случаях иконостаса руководства организации); затем выловил в Гугл крупную фотографию Лидии Эстархиди и протянул телефон Ире. Та вместе со снимком Лизы и его смартфоном вернулась к столу. Присев, она перевела глаза с фотографии девочки на снимок ее отца, потом на изображение Лидии… Секунда, другая, и Самойлова подняла голову:
– Почему на фотографии дочь Домбровского выглядит так неестественно?
– Ты о том, почему она здесь снята в три четверти? – не понял Андрей.
– Нет. Именно неестественно.
– А поконкретнее? Что ты имеешь в виду? – Исаев подошел к ней, оперся рукой о спинку ее стула.
– А ты внимательно на нее посмотри. А теперь сравни ее лицо с лицами ее родителей. Да, эта девочка очень похожа на них, но она слишком их копия. Безусловно, все мы внешне так или иначе напоминаем своих, но у каждого из нас все-таки есть индивидуальные черты. Здесь же, на снимке, они просто отсутствуют. У Лизы нос, скулы и разрез глаз отца, а овал лица и линия рта – матери. И что остается, если вырезать их из снимка? Ничего. А это неестественно, понимаешь?