Вот дивный сад и все при нем,
И девушка в руках с бельём,
А рядом копошатся дети.
Ручей бежит, изящней нет на свете.
Природы ароматы ласково витают,
Вдруг – хлоп! Картинка плавно исчезает…
Теперь ряды товарищей лихих
На поле брани в шлемах золотых.
А впереди врага шеренги,
Теснимы в сумрачном оттенке.
Не приключилось чтоб упадка,
Здесь дисциплина – мать порядка!
И вновь себе на удивленье,
Меняется изображенье.
Канава, раненые, стоны,
А мёртвым от живых поклоны.
И мухи роем, это даже не приснится,
Чего же мухам этим дома не сидится?
Миг и покой как отпущенье,
А с ним всецелое прощенье…
Забрало марево и этот кадр,
Опять невидимый кинотеатр,
Даёт уже иной анонс,
В нем статуи стоят из бронз.
Подруга, может быть жена,
В одёжах светлых в нем отражена.
Порхает бабочкой так мило,
А в подреберье вдруг заныло.
И колокола мелодичный звон,
Переместил в другой эон.
Все эти образы растеребили где-то,
Внутри души просторы лета.
Да озарением пришла печаль,
За нею стало, нестерпимо жаль,
Прошедших дней и дел напрасных,
Ах, сколько было их прекрасных.
Да так и кануло в небытие,
Но память говорит, что все – моё!
Она на веки сохранит любую мелочь,
Пока внутри себя лелеешь светоч.