– Да? А ну-ка дай мне ещё одну!
Я достал из нагрудного кармана своей рубахи «волшебную указку», исполняющую мелкие желания, и, произнеся: «Проверка», коснулся её чудо-палочкой. Но не успел я что-то сообразить, как моя волшебная указка рассыпалась в графитовую крошку.
– Вот, Терентий, зараза! Подсунул вторсырьё! А ведь и вправду, два желания она мне исполнила, а потом заглохла. Я-то подумал, что батарейку надо поменять. Теперь всё ясно! Мил человек, скажи, ты ещё кому-то продавал эти палочки?
– Нет, ты – первый. Эксклюзив! – заверил продавец.
– Эти «чудеса на палочках» – все, что на витрине? Или есть ещё?
– Ещё одна коробочка.
– Беру все, что есть! – я протянул увесистую пачку денег и добавил: – И чтобы я тебя в нашем царстве больше не видел!
– Хорошо, – поклонился китаец, соединив ладони на уровне груди. – Только должен предупредить, что если подделка разрушится, её уже нельзя будет восстановить.
– Это понятно… А скажи, почему лавка называется «Чудес не бывает»?
– Маркетинговый ход! Это же название тебя привлекло?
– Ловко придумано, – ответил я, и радостно, заведя сапоги, помчался домой, предвкушая, как я завтра буду разъезжать на Емелиной печке!
– Василисушка! Ты где? – крикнул я, влетая в наши хоромы. – Смотри, что я принёс! Такого ни у кого нет! И теперь мы будем единственные, у кого все чудеса будут настоящими!
Василиса вышла из своей светлицы и недоверчиво посмотрела на груду непривлекательных сучков, лежащих в коробке.
– Что за ерунда? – спросила она, даже не дотронувшись до них.
– Это называется – «чудо на палочке»! – я достал одну и поднёс к ней поближе. – Иными словами – «определитель оригинальности всех чудес». Теперь, выбирая любое чудо, мы сможем определить, настоящее оно или нет. Кстати, мы можем прямо сейчас проверить те чудеса, что у нас уже есть.
– Каким образом? – всё ещё недовольным взглядом, оценивала она моё приобретение.
– Очень просто! Говорю одно слово: «Проверка» и дотрагиваюсь до предмета, – я машинально, в качестве демонстрации, коснулся палочкой её руки, как вдруг в тот же момент… раздался гром, и задрожала земля! Я ничего не мог понять! Мало того, что я был отброшен к противоположной стене комнаты, так ещё на моих глазах Василиса почернела и стала осыпаться, как сгоревшая мумия!
Я остолбенел и онемел одновременно… К тому же, казалось, потерял рассудок! Из груды пепла бывшей Василисы выпрыгнула огромная лягушка, я бы сказал даже – жаба и, издавая бурлящие квакающие звуки, посмотрела на меня выпученными глазами.