Не видя иного выбора, он лишь кивнул и побежал в переулок. Как ни странно, дождь не смыл, а только усилил смрад мочи и мусора. К нему были обращены два окна первого этажа; он не знал, какое из них принадлежит квартире Кастельяноса – а может, оба. И надеялся, что сможет определить, когда Монтойя войдет.
И все еще прикидывал, как лучше залезть в окно, когда услышал изнутри грохот. Монтойя пытался выбить дверь то ли ногой, то ли плечом. Судя по звуку, это ему не очень-то удалось.
В окне справа от Агилара вспыхнул свет. Он увидел, как мужчина в майке и семейных трусах встал, схватил то ли винтовку, то ли дробовик и распахнул дверь спальни.
Мысли Агилара понеслись стрелой. Если он убьет Монтойю, что тогда? Не прикажет ли Эскобар убить и Агилара за провал? Допустить этого нельзя.
Он выстрелил в окно. Стекло разлетелось, осколки посыпались в комнату, несколько звякнуло в переулке.
Человек внутри развернулся и бросился к окну, вскидывая винтовку к плечу. Агилар не хотел убивать его, но…
Потом Монтойя выломал дверь у него за спиной и ворвался в квартиру.
– Бросай! – гаркнул он. – Полиция!
Мужчина замешкался. Поглядев на улицу, увидел Агилара, нацелившего на него пистолет. Развернулся – на него напирал Монтойя. И выронил ружье.
– Не стреляйте! Я не буду сопротивляться!
Подойдя в упор, Монтойя навис над ним, нацелив пистолет ему в голову.
– Хорошо, – и встретился взглядом с Агиларом. – Залезай сюда.
Агилар поглядел на окно на высоте груди, обрамленное осколками стекла. Да ни за что он здесь не полезет.
– В жопу, – буркнул он. – Зайду с той стороны.
* * *
Кастельяносу было лет около тридцати пяти. У него была густая копна темных волос, тонкие усики, стройное телосложение, но с круглым животиком, и мягкие руки офисного работника. В квартире не было ровным счетом никаких личных вещей. Вероятно, она сдается с мебелью понедельно или помесячно. Он просто решил здесь лечь на дно, а не жить. Рядом с кроватью стояла переполненная пепельница, и в комнате разило застоявшимся табачным перегаром.
Он был перепуган, и отнюдь не без причины. Слезы бежали у него по щекам, а в ноздрях пузырились сопли.
– Хорош нюни пускать, – проворчал Монтойя. – Мы не сделаем тебе больно. Ты нам нужен целехонький.
– Вы здесь не затем, чтобы меня убить?
– Мертвый ты никому не нужен. Ты задолжал деньги очень важному человеку. Он просто хочет, чтобы их заплатили.