Значит, у него все-таки есть предел. Как ни странно, это его ободрило. И все-таки он помог устроить покойника в «Рено», а после, когда Монтойя сдал задом из гаража, покорно забрался на заднее сиденье.
– А как же пол гаража? – спросил. – И вся эта кровь?
– Кто-нибудь придет убрать, – ответил Монтойя. – Не наша проблема.
Они ехали минут тридцать, добравшись в деловую часть Медельина, мимо парков, музеев, церквей и высоких офисных зданий. Монтойя не поддавался ни на какие попытки Агилара узнать, куда они направляются. Наконец он подкатил к Каррера 55, где располагается администрация города. Заметив, как Монтойя то и дело бросает взгляд в зеркало заднего вида, Агилар обернулся и увидел, как позади них трогается полицейский автомобиль.
– Это полиция! – выговорил.
– И что?
– А то, что у нас труп на переднем сиденье!
– И? – Монтойя пожал плечами и подкатил к бордюру менее чем в квартале от мэрии.
– Что будем делать?
Монтойя заглушил двигатель.
– Уходим. Или хочешь остаться тут с ним?
Он ступил на мостовую, обошел машину и широко распахнул пассажирскую дверцу.
Агилар выскочил из машины.
– Но… как же полиция?
– Это наша попутка, – Монтойя махнул рукой полицейской машине, притормозившей позади них.
Последовательность событий, разыгравшихся за последний час, ошеломила, буквально контузила Агилара. Минуту спустя он уже с удобством катил на заднем сиденье полицейской машины, разившей, как и машина Монтойи, горьким дымом «Пьельрохи».
* * *
Переступая порог квартиры, он не знал, куда прятать глаза от стыда. Он был участником похищения и убийства человеческого существа. За хлопоты ему вручили пачку денег, которые он пока не потрудился пересчитать, но явно превышавшую пятьдесят тысяч песо.
И почему-то деньги только усугубляли дело.
Сняв обувь, он прошел в спальню. Постель была пуста, но дверь ванной закрыта.
– Луиза, я здесь, – сказал он.
– Выйду через минутку.
Пройдя к кухонной раковине, он, как мог, отдраил руки и лицо. Она еще не вышла, так что он вернулся в спальню и стащил с себя окровавленную одежду. Но вместо того чтобы сунуть ее в корзину для стирки, свернул тугим комом и сунул в мусор. Все, что было на нем, больше ни на что не годно. Хотелось бы ему так же легко стащить с себя кожу.
Наконец Луиза вышла. Увидела Агилара, стоящего среди спальни нагишом, и бросилась к нему. В окна начали сочиться первые лучи рассветного солнца.