Так что, кроме везения, проблемой было здоровье. (Я отбрасываю все нюансы своего морального облика с точки зрения, как бы на него посмотрели при отборе в отряд космонавтов. Об этом можно было бы говорить, но так как я совсем не “пережевывал” этот аспект при написании конкурсной работы, то и теперь нет смысла это делать). Конечно, здоровье могло взять и поправиться само собой, тем более что о попытке попасть в авиацию, кроме меня и врачей военкоматовской комиссии, давно забывших об этом, никто не знал. И медицинское обследование в Институте медико-биологических проблем пройти шанс бы был (другое дело, какое дали бы заключение “космические” врачи), но, как я рассуждал, следующий анкетный факт моего исчезновения из офицерского корпуса Министерства обороны по состоянию здоровья (чуть ли не по легкой степени инвалидности), – без всяких сомнений, перекроет все пути. Ведь словами не докажешь, как было дело на самом деле, если есть акты экспертных врачебных комиссий уровня Военного округа. (Но была приятная неожиданность: ИМБП доверяет только себе). Однако неожиданность эта ожидала меня много позже. Пока же я даже не мечтал о ней, имея в биографии “офицерско-дезертирский” этап.
Будучи курсантом Львовского военного училища, я женился. А не задолго до выпуска вопрос о разводе перестал быть вопросом, а лишь оставался проблемой времени. И где-то за месяц до того счастливого момента, когда мы попрощались бы со Львовом и разъехались офицерами в войска, в штаб училища на беседу меня вызвал полковник из отдела кадров погранвойск КГБ, специально прибывший из Москвы для утверждения кандидатур, отобранных для службы в данном ведомстве. Кандидатом был и я, проходя все стажировки в редакциях газет погранвойск. Но на беседе полковник недвусмысленно и ни сколько не лукавя спросил, как идут мои дела семейные и действительно ли я развожусь? Нисколько не удивляясь осведомленности органов, я сказал, что это так. Мне предложили подумать денек, поскольку для работы в погранвойсках при разводе я автоматически становился не пригодным. Я ответил, что думать бессмысленно, и уходил от полковника уже в лучшем случае будущим офицером сухопутных войск, не исключая и самого позорного варианта карьеры (по нашим, курсантским понятиям) – службы в железнодорожных войсках. В принципе, это уже меня не беспокоило, поскольку для себя я однозначно решил в армии долго не служить и уволиться при любом удобном случае, а точнее – как можно скорее и любым способом. Причиной этого решения послужил отнюдь не разговор с полковником из кадров, а… трудно точно сказать, что именно. Наверное, характер, всегда желающий нового.