И в мороз, и в жару я активно занимаюсь спортом: лыжи, санки, коньки, велосипед, плавание. Никакого полиомиелита у меня нет, я хожу прямо и гордо на своих двоих лёгких и стройных ногах – летящей походкой! В силу характера и амбиций учусь в школе на отлично, стремлюсь попасть на учёбу в Москву.
Есть вариант выехать на учёбу в Читу. Но выбираю Москву, потому что выигрываю все местные олимпиады по физике и математике.
Объявляю во всеуслышание на весь лётный городок:
– Я буду поступать в Бауманское училище!
Всё, пути к отступлению отрезаны!
Да и по концертам в консерватории походить охота, музеи увидеть! Люблю музыку самозабвенно, слушаю музыку на пластинках, бренчу потихоньку на стареньком пианино в интернате, пытаюсь заниматься самостоятельно по самоучителю. Собираю марки по искусству, с замиранием сердца рассматриваю шедевры мировых музейных собраний живописи и галерей! Читаю много и взахлёб – готовлю себя к превратностям судьбы.
Перед самым отъездом в Москву для поступления в мечтаемое Высшее техническое училище (училище-мечту) имени Баумана, сразу же после получения золотой медали в школе-интернате, мы с папкой решили съездить на Байкал – попрощаться с огромным чудесным морем-озером. Мы стояли на крутом берегу и наглядеться не могли на красоту байкальской дали! Тогда же я и дала себе обещание, что бы ни произошло в дальнейшем, – вернуться сюда опять:
– А ты пообещай себе, что вернёшься сюда однажды! – говорит папка. – Вернёшься, чтобы повидать Байкал. Я же знаю, что ты умеешь хранить обещание.
И вот я долго-долго еду в Москву в купейном вагоне. Я знаю, что очень не скоро выберусь повидать родителей. Мне очень грустно. До слёз. Но впереди – такая далёкая, такая любимая Москва! Впереди – новая жизнь.
– Пап, мам! Я на каникулах еду с концертами по Белоруссии и Прибалтике! Домой не получится в этом году… Да как всегда – с агитбригадой. Как там вы? Как брат? Были в Чите? А, только собираетесь? Ну, привет там от меня всем!
После получения диплома мне предлагают остаться в Москве, в аспирантуре. (В реальной жизни я оставила Москву…) Учитывая психофизические особенности меня как индивидуума, немудрено предположить, что я с радостью соглашаюсь.
– Что-что, папочка? Я тебя не слышу! Как умерла? Когда? Па-а-апа! Ма-а-амочка!
Маму похоронили без меня, в далёком Забайкалье. (И я не стояла на холодном ветру над могилой, куда опускали мамочкин гроб, и не бросала мокрую украинскую землю в глубокую яму мамочкиной могилы…)