Хлоя перестает дышать, приступ паники душит ее. Мужчина задевает ее, не подняв головы, их плечи соприкасаются. Ее будто бьет мощный электрический разряд.
– Хлоя! – отчаянно кричит Кароль.
Визг тормозов проникает в мозг остолбеневшей молодой женщины. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Гудок заставляет ее вздрогнуть, ругань водителя едва до нее долетает. Кароль подбегает к ней, посылает примирительный жест разъяренному шоферу, потом доводит Хлою до тротуара.
– Что на тебя нашло? Может, угробиться хочешь?
Хлоя оборачивается, человек в черном исчез. Но страх остался.
Отныне он ее больше не покинет.
* * *
– Тех, кто носит черные толстовки с капюшонами, ты встретишь в Париже десятками, – настойчиво повторяет Кароль.
Она берет руку Хлои в свою, успокаивающе ей улыбается.
– Ты должна взять себя в руки, Хлоя. Мне кажется, тебе не помешали бы несколько дней отпуска.
– Я действительно в опасности. Кто-то подглядывает за мной, следит… Я не выдумываю!
– Но послушай, кому это нужно? И зачем?
– Не знаю… Это… Это может быть Кристоф.
Кароль на несколько секунд замолкает.
– Он уже давно не показывался, и не думаю, что он вдруг вернулся, чтобы… Чтобы что, на самом-то деле?
– Чтобы отомстить!
– Звучит неправдоподобно. Он знает, чем рискует, если снова приблизится к тебе. И мне кажется, он не горит желанием возвращаться в тюрьму.
– Он сумасшедший! – орет Хлоя.
Несколько лиц оборачиваются в их сторону, она понижает голос.
– Он сумасшедший, – повторяет она.
– Нет, Хлоя. Он не сумасшедший.
– Ты его защищаешь?
– Вовсе нет. Но быть сумасшедшим – это совсем другое. Он вспыльчивый, буйный, но не чокнутый.
– Тогда кто? – спрашивает Хлоя со слезами в голосе. – Кто?
– Не знаю, – тихо говорит Кароль. – Но… Послушай, я не хочу, чтобы ты убежала, как вчера, я хочу тебе помочь. Ты же знаешь это, правда?
Хлоя разглядывает висящую на стене отвратительную мазню. До сегодняшнего дня она ее не замечала. Как можно иметь такой плохой вкус?
– Я знаю, ты всячески гонишь эту мысль, но я искренне думаю, что тебе все мерещится.
– Не будем больше об этом говорить, – резко обрывает ее Хлоя.
– Наоборот, давай поговорим! Мы должны об этом говорить!
– Нет. По-моему, бесполезно. Давай на этом остановимся.
Между ними повисает долгое молчание, официант подходит убрать со стола. Хлоя удаляется в туалет, возвращается через десять долгих минут.