Стрелялись на рассвете в ближайшем лесочке. С расстояния десяти шагов Николай Николаевич попал обидчику в левое плечо. Улана это не отрезвило. Он хладнокровно навел орудие убийства в грудь того, чей хлеб он вкушал еще несколько часов назад, и спустил курок…
Наталья Дмитриевна узнала о случившемся слишком поздно. Когда она прибежала на место дуэли, то увидала мужа, лежащего на примятой траве. Он успел слабо улыбнуться и прошептать:
– Прощай, милая! Я очень любил тебя…
Орошая его лицо горячими слезами, она приникла к холодеющим устам.
Пришла беда – отворяй ворота. Вскоре после Покрова от апоплексического удара скончался отец Натальи Дмитриевны. Матушка ненадолго пережила своего мужа – ее не стало в январе 1844 года.
Двадцатипятилетняя вдова-красавица осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Местом ее добровольного заточения стало Рядново. Подвигом – не устанные труды. Она продала дом в Курске и наезжала в этот шумный губернский город лишь изредка и по неотложным делам.
Вокруг богатой вдовушки увивалось немало женихов, но она всем отвечала решительным отказом. После умного и благородного Николая она не могла никого представить в роли своего супруга.
Так незаметно, за сельскими трудами и заботами, пробежало более десяти лет. От постоянного пребывания на свежем воздухе потемнела бывшая некогда нежной кожа, загрубели руки, потучнела фигура. Теперь уже никто не сватался, да и сама Наталья Дмитриевна приняла решение навсегда остаться одинокой.
Но если в дневное время удавалось заглушить голос плоти, то по ночам страстная натура брала свое, тревожа беспокойными снами.
Однажды Наталье Дмитриевне потребовалось ехать в Фатеж. Она приказала:
– Пусть Леонтий запрягает!
Кучера, однако, нигде сыскать не удалось. Ясность внес появившийся в барской гостиной приказчик. Он пробасил:
– Извольте знать, Наталья Дмитриевна, что ваш Леонтий живет весело. Опять себе праздник устроил. Нализался в стельку. Свинья, право. Валяется в конюшне, прямо на сене. Я давно говорю: его надо отправить в помощь мельнику. Пусть там мешки таскает, корячится. – И приказчик тяжело вздохнул, добавив с самым покорно-притворным выражением: – Впрочем, воля ваша…
– Не учи меня, – стараясь быть строгой, произнесла барыня. – У Леонтия пятеро детей, куда я оторву его от семьи? Лучше скажи: кто меня повезет нынче?