Воскресным вечером к Малевскому приехали три респектабельных господина. Двое из них – лысый, лет пятидесяти, с большим животом, в поношенном фраке, и почти юноша, с мягкими пушистыми усами и розовым лицом, недавно окончивший тот же институт, что и Малевский, – работали у него на заводе инженерами. Третий – друг детства, с которым Семен учился еще в гимназии, Коновалов. У него были белесые редкие волосы, зачесанные назад за розовые ушки, тонкий хрящевидный носик и бесцветные навыкате глаза.
Гости с нескрываемым интересом разглядывали Анюту. Лысый сочно причмокнул губами:
– Ваш вкус безупречен, Семен Францевич!
Коновалов был еще более откровенен. Не стесняясь присутствия горничной, внесшей горячий самовар, он хлопнул Анюту по округлости зада и плотоядно ощерил зубы:
– Семен, сколько тебе обходится это сокровище? Я готов платить в два раза больше!
Малевский недовольно поморщился, но ничего не ответил.
До чая было выпито достаточно шампанского, которое и разогрело гостей. Шел горячий спор о месте женщины в современном обществе.
С прямотой, близкой к цинизму, Малевский убежденно доказывал:
– Мужчина во всех отношениях превосходит женщину – и в физическом, и в психическом, и в умственном развитии.
Коновалов лениво, ради самого спора, возражал:
– Но согласись, Семен, женщины ближе к земле, к реальной жизни…
– Это само собой разумеется. И ближе не только к земле, к самому космосу. Но как природа служит человеку, так служит ему и женщина.
Лысый понимающе покачал головой:
– Стало быть, мужчина, или, как вы изволили выразиться, человек, – это господин, а женщина – слуга, раба его?
И, опережая еще не успевшего родиться Освальда Шпенглера, Малевский жарко продолжал:
– Это так! И более того: женщина не только служит источником мужского наслаждения. Она сохраняет на земле человечество, а для государства расу.
Преодолевая некоторое смущение, но желая участвовать в общем разговоре, еще более зардевшись, молодой инженер спросил Малевского:
– А как же относительно идеалов? Неужели у женщины их нет?
Малевский, наслаждаясь собственной мудростью и словно со стороны наблюдая себя и оставаясь собой весьма довольным, важно кивнул:
– Идеалы, говорите? Как же, как же, они есть! – И, повернувшись к Анюте, спросил: – Скажи, ведь у вас, женщин, есть идеалы? То есть, – пояснил Малевский, – какая-то высокая цель, к которой женщина стремится?