– Почему ты мне не сказал? Я бы тоже не брала сумку.
– Я думал, тебе так удобнее. Женщинам всегда нужно иметь при себе много вещей.
Мэнди обняла себя руками и осмотрела номер, будто искала пути отступления.
Остин напомнил себе, что должен быть терпеливым.
– Что случилось?
Ее нижняя губа задрожала.
– Я сейчас кое-что поняла. Если сегодня ты впервые за шесть лет собираешься заняться сексом, мне это не подойдет. Слишком большая ответственность для меня. Правда.
Он расхохотался, потом засмеялся еще сильнее, заметив негодование на ее лице, постарался овладеть собой.
– Не беспокойся. Я занимался сексом. Иногда. Так что все нормально. Только ты, я и дикая страсть. Все, как ты хотела.
Она немного расслабилась, хотя явно не видела в этом ничего смешного.
– Что ж, это замечательно.
– Иди сюда, дорогая.
Он протянул ей руку. Она подошла, не глядя ему в глаза, ее щеки покраснели.
Он расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки.
– У тебя такая бархатная кожа, – заметил он, поглаживая ее.
– Ты все еще в шляпе, – парировала она.
– А мы все еще не в постели.
– Ничего, скоро будем. – Она сняла с него шляпу и бросила на ближайший стул. – Ты не должен ее носить. Женщины с ума будут сходить по твоим волосам.
Теперь ему стало с ней более комфортно. Он не хотел бы робкую девочку.
– Не стесняйся, снимай с меня все, что хочешь.
– Очень смешно. – Она поигрывала с пряжкой его ремня. – Почему ты не зовешь меня Мэнди?
– Потому что ты не похожа на Мэнди. Это не твое настоящее имя. Как тебя зовут по-настоящему? Не бойся, я не собираюсь тебя преследовать.
– Я знаю. – Она слегка прикусила нижнюю губу. Это было так чертовски сексуально, что ему захотелось ее поцеловать.
Он осторожно вытащил ее рубашку из джинсов и скользнул руками под нее. Кожа девушки была теплой и мягкой. Очень нежной. Ему захотелось, чтобы эта ночь стала для нее приятной. Он расстегнул ей бюстгальтер, по-прежнему слегка беспокоясь по поводу того, почему она здесь, с ним. Однако постепенно мозг отключался от желания обладать ею.
Когда он обнажил ее по пояс, она не протестовала. Он залюбовался белоснежной кожей и розовыми сосками.
– Боже, ты великолепна.
Он не солгал. За шесть лет у него были женщины. Но лишь на одну ночь. Женщины, чьих имен он даже не помнил. Разведенные. Вдовы, страдавшие так же, как и он. Секс утолял сиюминутную физиологическую потребность, тем не менее горе после него не унималось, оставаясь столь же глубоким и сильным.