– Он вернулся. – Произнеся эти слова, Антон Петрович откинулся на спинку стула, ожидая реакции своих собеседников. Какое-то время все сидели молча.
– И как всегда память блокирована!? – То ли утверждая, то ли спрашивая, произнёс Птицын.
– Как всегда, и это самый большой срок отсутствия, чуть больше года. Так надолго раньше никто не исчезал. Максимальный срок отсутствия, месяц, был у Али. – Последние слова Измайлов произнёс тихо и грустно.
– А может быть, я всё-таки попробую взломать, эту чёртову блокировку? У меня уже есть по этому поводу кое-какие наработки. – Экстрасенс вопросительно посмотрел на присутствующих.
– Я тебе взломаю, Гена. Я тебе твой череп тогда взломаю, хоть ты и мой друг. – В голосе Антона Петровича явно прозвучали стальные нотки. – Ты забыл, что стало с Авилиной после твоего взлома? Именно от этого она и заболела. И что тогда нам удалось узнать? Ровным счётом ничего, кроме имени, следующего путешественника. Так что забудь, я не хочу, чтобы с мальчиком что-то случилось.
– Так ведь ты сам просил мена – это сделать, и не факт, что заболела она именно от этого. – В голосе Геннадия Викторовича послышались нотки обиды. – А теперь, конечно, я крайний.
До этого, всё время молчавший начальник службы безопасности, примирительно произнёс.
– Вот что, господа, мои товарищи, я Вам скажу. Не нужно ссориться и винить друг друга в случившемся. Никто не виноват в том, что произошло. Вы прямо как дети малые: «если бы да кабы!» Мухоморы никому во рту не мешают? Что случилось, то случилось. Или лучше было бы, чтоб они узнали о парне до того, как о нём узнали мы? Забыли, наверное, чем заканчиваются судьбы почти всех исчезающих? Могу напомнить! И что пришлось пережить Авилине, прежде чем мы её нашли и смогли спасти, тоже забыли? А вы тут собачитесь! Эмоции в этом деле вещь недопустимая и об этом напоминать, я думаю, никому не нужно?
Какое-то время все молчали, погруженные каждый в свои мысли. Антону Петровичу вспомнился их первый день знакомства с Авилиной. Он, тогда ещё двадцати двух летний паренёк, со своими друзьями Генкой и Серёгой, почти всё свободное время проводили, лазая по подземным лабиринтам Москвы. Зачем, спросите Вы? А всё очень просто, Сергей, однажды гостивший у бабушки в ближнем Подмосковье, нашёл в ее доме на чердаке старинный пергамент, на котором оказался странный рисунок, похожий на план подземелья. Откуда эта вещь там взялась бабушка не знала, но предположила, что бумага эта осталась там от ее прапрабабушки, служившей при дворе, правда какого именно российского царя она уже не помнила. И все бы ничего, но на ней оказался вензель, как потом оказалось, аж самого Ивана Грозного, и вся эта карта была помечена крестиками, под каждым из которых стояли цифры и рядом с ними две буквы К. и Б. Таких крестиков они насчитали, аж восемнадцать штук. Друзья, недолго поломав головы над этим ребусом, решили – это не что иное, как карта пропавшей библиотеки Ивана Грозного. Буква «К» точно означает слово книги, а буква «Б» могла означать что угодно – и большая и библиотека и т. д. Сергей даже предположил, что «К» и «Б» не что иное, как Книги Бога и что в них точно есть описание и рецепт изготовления философского камня. И находятся они не в одном месте в тайнике, как все предполагают, а разбросаны и спрятаны на довольно большой территории. Естественно, молодые люди, заинтригованные старинной картой, немедленно начали не – легальное освоение и изучение подземной части города. Вот в одном из таких походов неразлучная троица и наткнулись на связанную и избитую Авилину.