Между тем, профессиональные птицеловы не принадлежат к крестьянскому сословию и их деятельность не основана на чувстве мести к их жертвам. Пренебрежительные поговорки, высмеивающие жалкое состояние этих оборванцев демонстрируют, что они не сумели заслужить никакой благодарности от земледельцев. Другая деревенская поговорка об охотниках на птицу, если бы мы постарались передать весь скрытый в ней смысл, звучала бы так: «Ты убил пичужку, и что ты получил? – только пригоршню перьев!» Тем не менее, поскольку парижские законодатели мод постановили, что любая благовоспитанная женщина обязана иметь перья на своей шляпке, простого уважения к жизни животных уже недостаточно, чтобы остановить варварское истребление птиц, которое сейчас идет по всей Индии.
Терпимость или, скорее полное безразличие к жизни диких животных, к сожалению, близкий союзник совершенного невежества. То, что горожане ничего не знают о дикой природе – это можно бы было ожидать, но даже в деревнях мухоловок, воробьёв, сорокопутов называют одним словом – «chiriyas», что означает просто «птицы», и вряд ли из пятидесяти индийцев (не считая представителей внекастовых племён) найдётся хоть один, который мог бы вам что-нибудь сообщить о повадках и питании этих птиц, указать, где и как они гнездятся и размножаются. Самые бессмысленные и ошибочные утверждения принимаются и повторяются без раздумий – это характерная черта всех народов, но в Индии она укоренилась гораздо глубже, чем где-либо ещё. Непосредственное наблюдение и точное изложение фактов, по-видимому, почти невозможно для жителя Востока и образование до сих пор не приносило ему пользы. На Западе народное обучение с каждым годом становится всё более близким к потребностям реальной жизни, в то время как на Востоке оно до сих пор приковано к трупу мёртвой литературы. Индийские органы просвещения ясно видят недостаток местного образования, но их представители, в основном, происходят из каст, в которых изучение древней литературы стоит на первом месте, и ими руководят местные профессора, главной страстью которых является изучение древних текстов. Мы говорим о научном обучении, но забываем принять во внимание национальный склад ума, который не принимает во внимание фактов и способен превратить изучение гениальных идей Дарвина и Уоллеса