Спит в берданке клубочком свернувшийся гром.
И уже не догнать, и уже всё равно,
если ты опоздал, что случится потом.
.
* * *
В сарае пахло кизяком,
а всё вокруг цвело и пело.
Не в силах шевельнуть хвостом,
он помирал — пора приспела.
Гудела в жёлобе вода.
Мир шумно жил, вращался плавно.
И словно лилия, на плавни
спускалась белая звезда.
И было страшно помирать,
и было уходить нелепо,
когда вокруг такое лето,
когда такая благодать.
Лермонтов в Пятигорске
Мохнатою тучей сокрыт Эльборус,
сливаются дождь и целебные воды.
Да здравствует этот священный союз —
союз вдохновения и непогоды!
Блаженство и муку, любовь и тоску
вбирает тот миг, что сомкнется, как омут,
когда не вмещается слово в строку
и тут же становится голосом грома.
Обнять бы весь мир, что безбрежно велик,
рожденный из пламени, ветра и хмари,
когда открывается истины лик
в лиловом мерцании пляшущих марев!
Обнять бы все эти деревья в цвету,
все молнии мая, все весны и зимы,
чтоб выразить дивную ту красоту,
которая, в общем-то, невыразима!
И — всё. Нет желаний других. Лишь одно.
Лишь только тумана цветастые шали,
да крупные капли, что моют окно,
как слёзы утраты, как слёзы печали.
.
* * *
Мчат трамваи с горочки, огибая сад…
Обжигает горечью твой нездешний взгляд.
Постоим под вербами. В общем, ты права:
раньше мы не верили в горькие слова.
Раньше и не думали мы о них всерьез,
а теперь их сдунуло, как листву с берез.
Поздно. Воскресение. Развели мосты…
Горькие, осенние, желтые цветы.
Какая логика нужна, чтоб сердцу объяснить всё это?..
* * *
Треугольник. Как в дешёвой драме.
Я в ней просто некий аноним.
Тот, другой, спешит к тебе с цветами,
ну а ты спешишь расстаться с ним.
Но пойми: он – вовсе не обманщик.
Без тебя не проживет и дня.
Отчего не выбрала ты раньше?
Отчего ты выбрала меня?
Тот, другой… Он выглядит неплохо —
до него мне словно до луны:
точно пень, я обрастаю мохом
с северной холодной стороны.
Не считай, что это чьи-то козни —
будущее скрыто пеленой.
С каждым днем я становлюсь несносней,
как старик, капризный и больной.
Будет без меня совсем вольготно,
увезет тебя к нему трамвай…
Ты его не знаешь подноготной,
лучше никогда не узнавай.
* * *
Я соврал, что к тебе заглянул по пути —
битый час под дождем сиротливо я мок,
и к тебе я прощаться пришел, ты прости,
не сердись, но иначе я просто не мог.
Я, остриженный наголо, кепочку снял