– Михаил Викторович! – плаксиво вскричала Лепёхина. – В газете опубликовали бюджет района! И нашего ВООПа там нет!
Моя мама тоже тщательно его изучила, и спросила удивлённо: «А ВООПа там нет! Кто же вас содержит?»
Никто.
– Ничего, сами заработаем! Я сам в охране работаю, и уже год создаю предприятие. Наша Галина Георгиевна вынесла организацию на своих хрупких плечах!
– Да, по Уставу ВООП имеет право иметь предприятия. Вы почитайте дома его повнимательнее.
– Наша Галина Георгиевна этой весной оштрафовала рынок и получила двести рублей! Куда бы только пойти с рейдом? На Соколовку? Там полно предприятий, и все они гадят. Только знайте, девушки, что билетов вам никто не оплатит…
– Подумаешь, всего одна остановка, я туда всегда без билета езжу! – сказала Лепёхина.
– До часу всё равно поездов нет, «окно», – сообщила я.
– Тогда посмотрим, что в центре.
Михаилу Викторовичу надо было закинуть письма в администрацию. Он всё фонтанировал идеями. То строчил в Комитет по культуре, чтобы ВООПу передали афишные тумбы, – хотел зарабатывать на рекламе. Дома у него были компьютер, принтер и сканер, где они с сыном Серёжей изготовляли фирменные бланки для исходящей документации. С очень красивой эмблемой, головой лося.
На крыльце курили отцы города, и Андреева спросила шёпотом и подобострастно:
– Это – Габаян?!
– Нет.
Сын Габаяна, первого заместителя главы района, курировавшего промышленность и бизнес, Андрей, учился со мною в параллельном, экономическом классе, и был для наших училок маленьким божком.
Мы же с Натальей Георгиевной зашли в «Роспечать».
За прилавком стояла толстая, бесформенная баба, и гадко кокетничала с каким-то солидным господином, покупавшем зеркало:
– В Щёлкове, хи-хи, одни молодые пенсионеры! Потому что у нас – химзавод и много воинских частей, откуда все уходят на пенсию в сорок пять лет! Так что в Щёлкове – все молодые пенсионеры!
На Парковой к нам подошла женщина пенсионного возраста:
– Помогите…
– Нам самим бы кто помог! – загоготал Сафронов.
А с другой женщиной, маленькой интеллигентной старушкой в очках, он уважительно поздоровался и объяснил нам:
– Учительница моя, по химии.
В больничном городке он завёл нас в густые заросли сирени и белого шиповника позади клинической лаборатории, в горы отбросов и раскисшей бумаги.