Люди были неподвижны, и самое ужасное, без шлемов. Разряжённым марсианским воздухом могли дышать лишь хвостарусы с их модифицированной дыхательной системой. Для свободного дыхания людей он пока не годился.
– Идите к машине! Забирайтесь внутрь, иначе погибните! – кричал Гэлбрейт, но его, кажется, не слушались. Десяток геологов без шлемов молча стояли и смотрели вдаль.
– Этим воздухом нельзя дышать! – воскликнула и Ольга, пытаясь привлечь внимание экспедиции.
– Можно, – вдруг ответил кто-то из геологов.
– Что? – не понял Гэлбрейт.
– На этой скале можно дышать без скафандра. Снимите шлем, – ответил тот же учёный. Детектив вгляделся в него. Рыжая бородка, голубые глаза, лицо, покрытое веснушками. Остальные участники экспедиции, не поворачивая головы, смотрели вдаль.
– Марк, осторожно! – воскликнула Ольга, увидев, что её спутник намерен сделать. Через несколько секунд детектив сделал первый свободный вдох.
– Что это? – спросил он у рыжебородого.
– Плоды наследия, – тихо ответил тот. – До сих пор мы думали, что на Марсе ничего и никого нет, кроме нескольких колоний лишайников да примитивных бактерий. Но взгляните… – он вытянул руку, указывая на группу небольших скал, уходящих к горизонту.
– Ну и что? – не понял Марк.
– А то, что Вы сейчас стоите посреди марсианской пустыни, во время бури, без шлема, не боясь получить камнем по голове, и дышите без приборов, – довольно высокомерно ответил геолог. – И это ещё не всё.
– А что же ещё? – вмешалась Ольга, едва начав дышать марсианским воздухом.
– Да, не всё. Тише, слушайте, – рыжебородый приложил палец к губам и снова указал на горизонт.
Через несколько секунд над пустыней пронёсся странный звук. Казалось, он зародился где-то среди скальной гряды, на которую смотрели люди. Постепенно становился громким, разрастаясь, словно крона дерева, добавляя к звучанию всё новые тона. Звук развивался, переходил из тональности в тональность, в нём появлялись одни аккорды, а другие, вспыхнув, пропадали, создавая настоящую музыку. Да! Теперь Гэлбрейт был уверен – он слышал музыку. Постепенно она захватывала его сознание, заставляя думать о высоком. Он увидел всю Вселенную, увидел Землю, Марс… Крохотными песчинками в океане Космоса показались ему те планеты, которые прежде он считал огромными. Все дела, заботы, обиды и огорчения тоже стали такими незначительными, что он запросто мог бы отказаться от всего, чему прежде уделял столько внимания. Он повеселел, ощутив легкость и радость, словно сбросил невероятную тяжесть.