– Чем сейчас занимается экспедиция? – традиционный вопрос для любого журналиста в подобной ситуации. Но ответ был тоже весьма неожиданным.
– Настоящим. Мы живём на Марсе, и каждый день маленькая его частица становится нашей жизнью. А мы становимся частью планеты в той мере, в какой она способна принять нас. Леса, моря, всю флору и фауну, составляющую наше прошлое, мы обмениваем на красный песок и россыпи кристаллов, искренне радуясь происходящему.
Подобные ответы Гэлбрейт получил на все свои вопросы, касающиеся технической и бытовой сторон деятельности экспедиции. Явно не то, что он ожидал услышать от учёного, работы которого читают во всём мире. Мировосприятие господина Ватанабэ было явно нарушено, но Марк не мог вспомнить ни одного наркотика, ни одного психотропного препарата или химического вещества, способного вызвать такие перемены. Тем более, что сам учёный внешне выглядел как обычный здоровый человек. Никакого тремора рук, расширенных зрачков, сбивчивой речи, отрешённого взгляда или излишней потливости детектив не заметил.
– Нельзя ли мне пообщаться с другими членами вашей экспедиции? – поинтересовался напоследок Гэлбрейт.
– Да без проблем, – улыбнулся учёный. – Сгустятся сумерки, и этот мир предоставит Вам такую возможность.
Доктор Ватанабэ протянул Гэлбрейту список адресов участников экспедиции и пожелал удачи.
– Интересно, он всегда такой? – спросил Марк Ольгу, едва они покинули кабинет учёного.
– Какой? – переспросила девушка.
– Такой… – Гэлбрейт подыскивал подходящие слова. – Вроде бы нормальный, но разговаривает так, словно он из другого мира. Это принято у всех японцев?
– Знаешь… – Ольга остановилась и взглянула в глаза детектива. – У японцев так не принято.
– Тебе тоже показалась странной его манера говорить? – повторил свой главный вопрос Гэлбрейт.
– Да, – девушка печально кивнула. – Что-то с ним происходит.
– А с другими геологами ты говорила? – детектив внимательно посмотрел в глаза девушки.
– Нет, – покачала она головой. – А ты считаешь… – она умолкла и взглянула на Гэлбрейта как-то по-новому, осторожно. – Ты ведь не журналист, правда?
– Почему ты так решила? – Марк попытался улыбнуться, придав вопросу Ольги оттенок шутки, но та была очень серьёзна.
– Когда мы беседовали в кафе… Настоящий журналист попытался бы взять интервью немедленно, записал бы адреса, телефоны… Но у тебя были другие задачи. Тебя интересовали геологи. Ты даже не попытался достать диктофон. – Ольга говорила спокойно. Но это спокойствие возводило стену недоверия между ними. А Марку это совершенно не нравилось. И он решил действовать в нарушение всех инструкций.