Словно сонар, Семён Сергеевич прощупывал своим взглядом каждое окно. Он сканировал каждую деталь, стараясь уловить мельчайшее движение и рассекретить замаскировавшегося психопата. Он хотел заглянуть ему прямо в глаза и насладиться чувством справедливости.
В окнах мелькали кактусы, похабные узорные занавески, выглядывали какие-то настенные часы, подвесные шкафы и полки. Где-то мелькнул краешек телевизора, где-то замелькали тени жильцов, но нигде не было намёка на настырного наблюдателя-кляузника или хотя бы на прибор для наблюдений с какой-нибудь маленькой красной или зелёной лампочкой.
Прошло около получаса, и постепенно Семён Сергеевич стал успокаиваться, его улыбка сползла и затерялась в выражении задумчивости. Мысли поползли в сторону. Семён Сергеевич стал отвлекаться на прохожих. Подмечать изящные сапожки, молодых мам, тяжёлые туфли немолодых нянь, осенние чёрные лужи, торопящихся куда-то подростков, курящих угрюмых пешеходов и болтающих о чём-то задорных школьников.
Вокруг стали выделяться и проезжать машины, такси, парковаться те, кто успел пораньше домой. Мимо проехал велосипедист в красной повязке. Окна в доме стали зажигаться чаще. Вокруг вспыхнула вечерняя жизнь обычного спального района.
Подул прохладный ветерок, и рыжий кленовый лист аккуратно приземлился на кепку Семёна Сергеевича. Он снял его с головы и стал внимательно разглядывать. Злость, которая недавно переполняла его, полностью улетучилась. Он развернулся в пол-оборота, закинул ногу под себя и стал осматривать лист со всех сторон, покручивая его за стебелёк в лучах дворового фонаря.
«Надо идти домой. Что-то засиделся я. Да и стало прохладно, – подумал Семён Сергеевич. Все спешили по домам в этот вечерний час, и он чувствовал движение этой системы. – Да. Нужно идти домой. Чего я тут расселся?»
Бах! Что-то грохнуло за спиной. Семён Сергеевич резко обернулся и увидел пожилую женщину, которая поставила пакеты с продуктами на краешек лавочки, где он в есенинской позе покручивал жёлтый листок. Женщина глубоко дышала и смотрела по сторонам. Минуту, не отрываясь и не шевелясь, Семён Сергеевич смотрел на неё как заворожённый, но женщина даже не обернулась. Она снова взяла сумки и пошла своей дорогой. Семён Сергеевич приоткрыл рот и застыл в неудобном развороте.