– Профнепригодность, Гамаюн. И своим ходом на другой континент, – напомнил учитель, пока Машка набирала в грудь воздуха.
– Я просто предложила, – ворона лязгнула перышками.
– М-да, ситуёвина… – протянул я. – И как вести расследование в такой нервной обстановке?
– Он же не настоящий бог, – пожала плечиками напарница. – Чего с ним церемониться?
Погладив рукоять пистолета, она многозначительно изогнула бровь.
– По влиянию в этом секторе, – кашлянула Гамаюн, – Сет может сравниться с боссами Нью-Йоркской мафии. А это, я вам скажу, даже немножко лучше, чем быть богом.
– Бвана, а вдруг этот Сет и похитил мертвое Сердце? – осенило меня.
– Конечно, он точил на него зуб, – кивнула железная птица. – Поэтому и поселился в пирамиде. Но… – Кишка тонка у Сета снять заклятья двенадцати магов, – вдруг сказал Лумумба. – Мог бы – давно украл.
– Но кто-то же его спёр, – резонно заметила Машка.
– Для того, чтобы усыпить Мертвое Сердце, понадобилась сила Великой Дюжины, – мрачно возвестила Гамаюн. – И тот, кто сумел его пробудить…
– Всё было не так, – вдруг сказал Лумумба. – Не было никакой Великой дюжины, это придумали после. Шел дождь… Не дождь, натуральный потоп. Нил вышел из берегов и затопил равнину. Пирамида Хеопса была единственным сухим местом на много миль. А двенадцать заклятий пришлось ставить потому, что мы не доверяли друг другу. Не могли, не имели права доверять.
– И что? – спросила Машка. – Дальше-то что было?
– Давайте спать, – уклонился Лумумба. – Утро вечера мудренее.
Вопреки собственному приказу, наставник уселся на краю плота и стал смотреть на реку.
– В пирамиде погиб М'бвеле Мабуту, король государства Самбуру, – шепотом пояснила Гамаюн. Я тяжело вздохнул. Ну кто её за язык тянул? Прямо болезнь какая-то – выбалтывать чужие тайны…
– А кто это? – Машка подпрыгнула от любопытства.
– Мой отец, – коротко бросил наставник через плечо. – Он был тринадцатым магом.
Будто получив облегчение от того, что сказал это вслух, бвана улёгся и надвинул шляпу на лицо.
– Гамаюн. Ты на страже… – из-под шляпы донесся мерный храп.
– А почему я? – возмутилась птица. – Думаете, раз железная, мне и сон не нужен? – никто ей не ответил. – Дискриминация! По материалистическому признаку!
– Марш в Москву, – пробурчал Лумумба сквозь храп. – Сейчас же.
– Так во сколько разбудить?