– Точно, попечитель назначается для детей старше четырнадцати лет. И как оно с подростком?
– Непередаваемо.
– Есть еще какие-то обстоятельства, о которых я должен знать как твой начальник? Тебе не дали бы опеку, будь ты безработной.
Ли взяла на заметку, что алкоголь не мешает ему быстро думать.
– Да, у меня есть официальное место работы в хореографическом училище. Нагрузка минимальная, всего шесть часов в неделю. Если ты не против, я бы хотела совмещать.
Она не озвучила, но ей дорога возможность бывать в старом учебном заведении. Малышки с гульками в трикотажных юбочках напоминали о лучших моментах детства, когда похвала педагога за плие значила больше, чем запрещенная конфета. Сейчас, не участвуя в воспитании нового поколения балерин, все равно было хорошо в этих стенах.
– Так, – бормотал будущий босс, водя пальцем по декабрю в календаре. – Скажем, тринадцатого мы презентуем новый номер. Если будет успех, считай, ты принята. А до какого срока – сама решишь.
– А что насчет сторонней занятости?
– Если будут все успевать – пожалуйста. К тому же, если вас куда-то пригласят, в накладе не останетесь, но предполагается, что ваш коллектив – резиденты клуба, поэтому все премьеры будут проходить в «Яблоке».
Приятно пораженная Ли кивнула – условия почти сказочные.
– Да, чуть не забыл, – Влад наставил на нее телефон.
– Это еще зачем?
– Выложу пост в наших соцсетях, что в воскресенье мы проводим кастинг в труппу Лиры Манн. Улыбайся.
* * *
– У тебя вчера не было свидания.
«Ну это как посмотреть», – сонно отозвался внутренний голос Лиры.
В последнее время отношения с Морфеем совсем разладились. Повелитель сновидений неохотно открывал двери в свое царство, чтобы потом придушить в объятиях и не отпускать.
Источник шума нашелся на вертящемся стуле рядом с пианино. Столько всего увезено отсюда, но инструмент, на котором никто не умел играть, остался.
– Я была на собеседовании. Почему ты не в школе? К дракам добавились прогулы?
– Голова трещит.
По виду не определишь, притворяется или нет. Нос как будто еще распух, глаза уже не блестели. Лира отлично помнила, как болят переломы. После аварии ее держали на забористом средстве, положенном постоперационным пациентам, но даже оно не глушило острые ощущения. Спустив ноги на пол, она по привычке задрала штанину и посмотрела на серебристую линию. Никуда не делась.