– Не сон, а бред какой-то. Что я тут делаю?
– Смотришь в себя.
– Что за вздор?! Хочешь сказать, все это, – он обвел взглядом космическую бездну, – внутри меня?
– Не-а, – собеседник гоготнул. – Я пошутил. В действительности тебя вообще нет.
Мужчина хитро прищурился:
– Вот ты и попался, шутник… Поскольку ты – часть меня (сам так сказал), значит тебя тоже нет, умник. Простая логика. Получается, сейчас одно недействительное ведет беседу с другим недействительным. Чистейший абсурд.
– Но так и есть.
– Полная чушь! Как там у Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую».
– Жалкий довод, неубедительный… самообман. Мыслишь не ты, а само великое бытие, прикидываясь при этом тобой, тем, кого нет в принципе, – монстр глумливо заржал и вдруг громко пукнул, подняв тучи невесомой пыли на астероиде. – Вот умора – ничто, пустота обманывает себя, веря в то, что она реальна.
– Ты издеваешься, краснозадая образина? Я вижу, этот мир, чувствую его, значит я…
– Конечно. Но это доказывает только то, что мир действителен, не более того.
– Значит, Вселенная все-таки существует?
– Да, но вовсе не в том виде, что ощущается тобой (тем, кого нет), она лишь иллюзия, майя2, создающая ложное чувство защищенности, зыбкая оболочка материального, отделяющая нас от ужасающего, вечно голодного Запределья.
– Что за дичь?
Примат хохотнул:
– А может вообще ничего нет, ни-че-го, а все бесконечное Мироздание – лишь видимость, результат сновидения дремлющего божества3? Фикция… И кто знает, что случится, когда Он проснется… Возможно, все исчезнет… ну или станет принципиально иным. Вот тогда нам точно амбец. Гы!
«Вот демагог мохнатый…» – он вдруг обозлился:
– Да кого я слушаю?! Мне плевать, что ты тут напридумывал себе о грезах высших сил, но в данном случае, все вокруг, и ты, в том числе – продукт моего сна, не более того. Я здесь хозяин, так что умолкни, философ.
– Ха! Хозяин выискался… Букашка ты, точнее – тень от букашки, – животное заговорщически понизило голос. – А ты уверен, приятель, что это просто обычный сон? Может быть нечто большее?
– Ты о…
Зверюга вдруг резко рванулась вперед, протянула когтистую лапу, схватив человека, и поднесла его к распахнутой пасти. Намерения твари были более чем очевидны. Полностью обездвиженный собеседник, неожиданно превратившийся в добычу, вынужден был лишь бессильно наблюдать за происходящим. Отвратительный разверстый зев уже нависает над ним, обдавая смердящим дыханием, со склизкого языка капает вязкая мутная слюна, ряды гнилых грязно-желтых зубов готовы сокрушить жертву, вот-вот сомкнутся.