Борис бросил взгляд на обложку пухлого фолианта: «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше.
«Ого! А мальчик-то не прост. Мечты о сверхчеловеке, право силы… Индивидуалист».
Он взглянул на заскучавшего обладателя шляпы и, почувствовав перед ним неловкость за остальных, вдруг выдал:
– А вы тоже спешите?
Старик тепло улыбнулся:
– Увы, молодой человек, все мы вечно куда-то спешим, думаем только о будущем, не замечаем настоящего. И это делает нас такими отстраненными, черствыми, – он кивнул на остальных, – зацикленными на своих проблемах. Напрасные старания. Время не обгонишь, не обманешь. Пройдут года, и когда-нибудь вы поймете, что наш главный враг – не время, а отчуждение. Человек в мегаполисе более одинок, чем в сибирской тайге, или в пустыне. Это противоестественно, мы должны жить не для себя – только ради других.
– С этим не поспоришь, – собеседник протянул руку. – Борис, врач-невролог.
– Аркадий Константинович, – словоохотливый мужчина ответил крепким рукопожатием, – доктор биологических наук, профессор, преподаю в университете.
– Профессор в маршрутке. Надо же…
– Как и врач. Что вас удивляет? Согласитесь, в нашей стране слово «интеллигент» никогда не ассоциировалось со словом «зажиточный». Ладно, это пустяки, меня беспокоит другое, – пожилой человек приблизил губы к уху собеседника и понизил голос до шепота. – Оглянитесь вокруг, служитель Асклепия, вам не кажется, что происходит что-то странное, необъяснимое, даже пугающее. Я, например, убежден в этом. Не знаю, может зря нагнетаю, возможно, это просто расшалившиеся нервы глупого старика, но предчувствую нечто… нехорошее.
Доктор тихо кашлянул и отвел взгляд. Поразительно, биолог попал в точку, Саюкин испытывал те же тревожные чувства. Спустя пару секунд он выдавил чуть слышно:
– Осторожнее со словами, без обид. Вы, хоть и профессор, но теоретик, извините, а я… насмотрелся всякого, знаю, на что способен отчаявшийся человек. Самое страшное, что может случиться в подобной ситуации – паника. Уж не знаю, что нас ждет, но давайте улыбаться и пытаться контролировать ситуацию.
– Точно сказал, – выдохнул сидевший справа седоватый мужчина. – Если что, я помогу… как офицер.
Надо же, ну и слух у служаки.