Дедушка Камол, хитро прищурившись, допил чай и хлопнул в ладоши:
– Давай, ребята! Вынимаем хлеб!
Жестяным ковшом на длинной ручке он ловко подцеплял лепешки со стенок тандыра, и по одной, с почтением и на одном дыхании, осторожно, словно боялся сделать больно, клал одну лепешку за другой. Пекарня наполнилась запахом рая.
Мастер вынимал из печи одну за другой божественные лепешки, пахнувшие руками доброй и ласковой матери, по которой он скучал и которую помнил всю свою длинную жизнь. Однажды завистники разбили тандыр на куски. Зарубили словно человека – насмерть. Отец и малолетний Камол, обнявшись, плакали навзрыд, будто потеряли родственника. Оно-то и верно. Братом приходился им кормилец-тандыр, кормивший и согревавший в холодную зиму, даривший надежду и веру. Тогда отец не стал искать злопыхателя. Его судьба сама накажет за подлость и жестокость. А он принялся строить новый тандыр. Мать принесла золотую монету, подаренную родителями в приданое, и попросила мужа заложить ее в еще сырое основание нового тандыра. На счастье, как талисман, хранящий дух пекарни от горестей и бед. Отец замазал в красную речную глину единственную в доме золотую монету и прочитал короткую молитву. Родителей уж нет давно, сам дедушка Камол седьмой десяток разменял, а золотая монета и ныне там. И будет там, пока живет династия хлебопеков.
Аромат горячих лепешек напоминает свежее дыхание девушки, подарившей ему в саду гранат. Гранат от спелости своей треснул, и зерна, словно бадахшанские рубины, переливались густым багрянцем в белоснежных пальчиках красавицы. Всю ночь со сладко ноющим от счастья сердцем он просидел у небольшого комка опары, шептал тесту нежные слова, тихо наигрывал ему на нае, горячо благодаря за все судьбу. А ранним утром, едва раздались упоительные трели соловья, живущего на урючине, заложил в тандыр единственную лепешку, что предназначалась для Ойгуль. Она стала ему верной женой, родила троих детей, подарив ему счастье любить и быть любимым. Они прожили вместе много лет, но четыре года назад ее не стало. Наверное, это было то единственное время, когда мастер Камол, замешивая опару, не улыбался по-детски, а глотал горькие слезы и, вкладывая в холодеющую ладонь жены горячий хлеб, словно пытался вернуть к жизни первую и последнюю любовь. Сердце старого пекаря ныло от безутешного горя и разлуки с ангелом-хранителем, бережно укрывавшего его всю жизнь своим белоснежным крылом. Теперь милый ангел ушел навсегда. Ну, что теперь сделаешь… Богу в его сад цветы нужны. Теперь рядом взрослые дети, внуки, а теперь вот-вот рождение правнука ожидается.