Странно при этом, что волосы она много лет не красила. Принципиально ходила седой. Мама очень рано поседела – в тридцать лет – и после этого долго красилась в чёрный цвет, а потом ей это надоело. В сорок вышла замуж за моего отчима и перестала красить волосы. В сорок четыре ходила беременной моим братом, вся седая, в спортивных штанах, держащихся на её животе с помощью подтяжек, и в канареечно-жёлтой куртке, вызывая удивление у прогуливающихся по парку курортников. Это был 1981 год, и манера одеваться в нашей стране в то время была крайне консервативной, так что публику в городе она шокировала достаточно. Это очень её веселило. Ей тогда оставалось жить двадцать семь лет.
В религию она ударилась лет в пятьдесят. Со всей своей страстностью. Дмитрий Александрович – её муж и мой отчим – был против. Наверное, не мог простить, что теперь придётся делить её с другим мужчиной – с Богом. Мало кто готов на такую жертву. Он и не был готов. А она постилась, ходила на службы, молебны и категорично требовала того же от всех домашних, за исключением мужа.
Веру её не поколебало мое крайне неудачное замужество, которое было со всех сторон правильным, православным, освящённым, с венчанием и которое окончилось скандальнейшим разводом.
Выходила замуж я за набожного иконописца, абортов не делала, более того, мы с мужем и не предохранялись, по его, правда, инициативе – он считал и это грехом. В итоге – пятеро детей, жуткое безденежье, граничащее с нищетой, копеечные заработки мужа, работавшего в церкви и только теперь узнавшего, что батюшки очень не любят расплачиваться с работниками так, как того стоит их труд. Муж мой, писавший прекрасные иконы, получал «пожертвования от неизвестных боголюбцев» – так почему-то называл его зарплату священник. Да она и по размеру была как пожертвования. Я потом всё думала: что это за игра была такая со стороны батюшки? Произнося эти слова и отдавая деньги, вынутые из ящика для сбора средств на украшение храма, он, наверное, видел себя по меньшей мере Николаем Угодником. Ведь он давал деньги анонимно – не от себя лично, давал очень бедной семье. По его мнению, это было красиво. Это было – почти по житию. Ну а с желанием отца-настоятеля видеть себя приближающимся к святым не поспоришь. Приходилось терпеть и молчать. Из-за этого ли или другие причины были, но со временем начались безобразные скандалы дома, очень быстро скатившиеся к банальному мордобитию. Дети рождались, скандалы учащались, проблемы захлёстывали… Отец-настоятель разводил руками на мои жалобы: «Как знать, не спасёт ли жена мужа своим терпением…» Когда родился пятый ребёнок, а муж стал колотить меня регулярно раз в неделю, я начала процедуру развода. Разводили нас долго, но в итоге брак был расторгнут. Потом было ещё несколько судов. Муж, не умеющий зарабатывать деньги, пытался отсудить квартиру, потом мы судились по причине неуплаты алиментов… В общем, всё как у всех – неправославных. Никаких отличий. Отличие только в количестве детей.