А вообще у меня есть мечта. Хочу написать оперу без оркестра. Вот только солисты и большой смешанный хор. Ну, пару барабанов, может.
Когда я озвучила это Пашке, он покрутил пальцем возле виска:
– Морозова! Ты что, хочешь переворот в музыке сделать и создать новый жанр?
– Я бы смогла написать такое, – ответила я. – Мне бы сюжет для либретто найти.
– Морозова! Прекрати дурью маяться! – махнул рукой на меня Пашка и убежал.
Вообще-то меня зовут Фёкла. Не знаю, кому из родителей пришла в голову такая счастливая мысль, но я терпеть не могу свое имя. Как говорит моя подруга Светка, «терпеть ненавижу».
– Фёкла-свёкла! – только и слышала я в детстве и еле успевала раздавать тумаки.
Поэтому теперь на вопрос, как меня зовут, я отвечаю:
– Морозова!
– А имя? – спрашивают.
– Морозова! – резко отвечаю я. – И все!
Вскоре все привыкли, и даже преподаватели консерватории обращались ко мне не иначе как Морозова.
Своей идеей создания оперы без оркестра я поделилась и с Ольгой Маркисовной.
– Я о таком никогда не слышала, – сказала она.
– А «Страсти» Баха? – сказала я.
– Ну это ведь не опера. И там все равно оркестр постепенно начинает играть равную роль с певцами. Или в ораториях и хоровых концертах хор – это действующий музыкально-драматическим персонаж. Я не представляю себе, чтобы не было музыкальных инструментов.
– В моей опере хор будет инструментом, который аккомпанирует солистам, – начала возражать я. – Хор будет действующим лицом, действующим… сверхличностным началом и самостоятельной ключевой музыкальной партией! Я хочу, чтобы у меня был и сюжет, и драматическое действие, в котором ведущую партию исполняет хор.
Я вздохнула и задумчиво посмотрела на своего педагога.
– Вы знаете, Фёкла… – слегка запнулась Ольга Маркисовна. – У вас такой фанатичный блеск в глазах, что мне кажется, вы обязательно создадите нечто подобное.
Светка ждала меня в китайском ресторанчике на канале Грибоедова. Я немного задержалась в консерватории и примчалась, когда она уже допивала свой остывший чай. Светка – обладательница обалденного колоратурного сопрано. Она очень бережет свой голосовой аппарат. Не пьет очень горячего и очень холодного, а на газированные напитки у нее вообще табу. «Мой Страдивари», – говорит она про свой голос и всячески холит его и лелеет. Кстати, только Светке позволено называть меня по имени.