– Раз уж оба заплутались в лесу, вдвоём-то легче будет! Как-никак, а вдвоём веселей! – вспоминал мой дед Иван.
И вот уже почти рядом оказался я с тем человеком, как такое приключилось, что и не знаю, как описать. Одно слово – чудо, да и только!
Тёмный лес наполнило заревом. Стало вокруг ослепительно светло. А свет тот, точно ручеёк, струился из-под ёлки, что между мной и тем мужичком стояла. И прямо на глазах, как гриб из-под ёлки, стал расти сначала маленький, как игрушечный теремок, всеми цветами переливающийся. Пока смотрели-дивились мы на него – он высотой в дом стал. Но и на этом не остановился – растёт выше леса, сверкает. То красным цветом переливается, то ещё каким – не уследишь. Да и сам терем затейливый такой – то шатры золотые, то маковки лёгонькие. И ворота, и всё вокруг было украшено золотыми колокольцами, которые на удивление ладно вызванивали ту самую песенку, которую напевал, а вернее, хрипел нечаянный мой приятель. Вот тут-то мы с ним и вышли навстречу друг другу. Оба онемевшие разом от расчудесины диковинной, что довелось нам увидеть.
Только этому чуду подивились, а уже другое на глазах твориться стало. Прямо у наших ног ручеёк разлился. Сначала маленький такой, едва из-под земли пробился. Стал расти, расти. И вдруг оказались мы рядом с золотым теремом. Жмёмся к нему, а вокруг озеро плещется. Оно раскинулось, да так широко, что краёв-концов этого озера не видно. А терем посередине островком стоит, и всё звенит, и сияет. Две золотые птицы-сирены сидят на воротах и поют. Стоим, к стенам того сверкающего чудо-дворца жмёмся. Отражением звёзд на серебряном озере любуемся. Хотел я напиться воды из этого озера. Беру пригоршню, а вода в серебро превращается.
– Попить бы мне! – говорю. Только и успел выговорить – тут как тут слуги появляются. Да такие разодетые! Я ни в один праздник так не наряжался. А слуги нам говорят с почтением, низко кланяются:
– Пожалуйте, господа, во дворец, мы вас давно поджидаем, кушать уже подано.
Вот так дела! Господами нас величают. Вводят слуги нас во дворец, а там такое застолье пиршественное! Музыканты веселей музыку заиграли, посуда такая… нет, не стану описывать, не поверите. Всё одно мы такое за всю жизнь не видали – нам и не понять, что зачем, что для чего сделано-приготовлено.