.) Хотела она квартеру у него отнять. Я, грит, тебя по миру пущу. Всё до ниточки оберу!
Орлова. Не говорила я такое! Это неправда!
Роза Филипповна. Сказывай! Сейчас сидит – сама невинность. Вона какая – в трауре вся, в чёрмном. Что же одна-то заявилась? Пошто хахалей своих не прихватила?
Орлова. Да как вы можете такое говорить?
Роза Филипповна. Видели бы вы, люди добрые, как она на него криком изошлась! Ножкой-то топала! До инхфаркта довела… Серёженьку! Я его тода насилу выходила!
Орлова. Это неправда!
Глухоревская. Вы угрожали своему мужу?
Орлова. Да нет же! Я ему не угрожала! Это неправда! Да, последние полгода мы вместе не жили, но у нас остались хорошие отношения. А последний месяц мы вообще не виделись. Два раза созванивались, но потом он пропал.
Глухоревская. Хорошо. (Обращается к Синицыной.) А почему Сергей Николаевич Орлов оформил на вас квартиру?
Роза Филипповна. Так вот я и говорю. Насела она на Серёженьку с квартерой-то с этой. А так получилось, что ближе-то меня у него и нет…
Глухоревская. Вы ему кем приходитесь?
Роза Филипповна. Выходит, самый близкий человек…
Глухоревская. Говорите по существу! Родственница вы Орлову или… кто вообще будете?
Роза Филипповна. Оно ведь как в жизни бывает. Чужой человек иной раз ближе родных становится. Любили мы друг друга больше жизни…
Орлова. Что вы несёте?! Вы же ему в матери годитесь!
Глухоревская. Значит, вы ему чужой человек?
Роза Филипповна. Какая же я чужая? Я же говорю…
Глухоревская (теряя терпение). Хорошо. Как давно вы знали Сергея Николаевича Орлова?
Роза Филипповна. Да уж давно. Давно, голубушка.
Орлова. Полгода назад непонятно откуда взялась. Аферистка она, тут и думать нечего. Такие вот ушлые особы выискивают одиноких мужчин и квартиры у них отнимают.
Роза Филипповна. Да что ж ты плетёшь?! Гореть тебе в аду!
Глухоревская (Орловой). Вы осторожней со своими обвинениями! Выбирайте слова! (Обращается к Синицыной.) Не волнуйтесь, вспомните: как вы познакомились с Сергеем Николаевичем?
Роза Филипповна. Да я уж и не помню. Память у меня никудышная… По голове мне стукнули, так я после того многого и не помню. Болею… Вчерась так всё в груди сдавило, так сдавило, что насилу отпышалась. (Видя, как судья, нервничает, торопливо говорит.) Не помню, голуба, как зазнакомились, не помню. Можа, и в кафе… А стал Серёженька мне роднее всех. И я ему. Он тода уже с этой змеюкой расстался. Ухаживала я за ним, стирала, готовила. Он-то учёный, весь в науке, в науке. К жизни совсем не приспособленный. Прямо как дитя малое. Я ему и за жену, и хозяйка в доме…