Но он ошибался. Нигде я не был под таким сильным впечатлением. Даже в библиотеке. Даже в радиорубке торгового центра Линнхейвен Молл. Мне запомнилось множество экранов. В лаборатории было сумрачно и пусто. Стандартный бежево-белый цвет государственного учреждения. Но еще до того, как папа включил свет, меня невольно ошеломило зеленоватое электрическое свечение. Почему здесь так много телевизоров? – первая моя мысль. И тут же вторая: И почему они все настроены на один и тот же канал? Папа объяснил, что это не телевизоры, а компьютеры. Хотя я слышал это слово и раньше, я не понимал, что оно значит. Сперва я решил, что экраны, то есть мониторы, – это сами компьютеры и есть.
Отец продолжал мне их показывать один за другим, пытаясь объяснить, что они делают: вот этот производит радиосигналы, этот – посылает радиоволны, а еще один – это симулятор электронной бортовой системы воздушного судна. Не буду врать, будто я понял хотя бы половину всего этого. Те компьютеры превосходили все, что можно было найти в частном секторе, далеко опережая то, что было в быту – и что я мог себе представить. Конечно, их процессоры запускались целых пять минут, дисплей поддерживал только один цвет, у них не было устройств, чтобы воспроизводить речь или музыку. Но эти недостатки только подчеркивали их профессиональную серьезность.
Отец усадил меня в кресло, подняв его так, чтобы я мог дотянуться до столешницы и большой пластмассовой штуки, которая на нем лежала. Впервые в жизни я видел перед собой клавиатуру. На своем Commodore 64 папа никогда не допускал меня к клавиатуре. Мой досуг у экрана ограничивался только видеоиграми с консолями, имевшими рычажки для управления всего лишь несколькими отдельными действиями. Здесь же не было ни рычажков, ни джойстика, ни пистолета… Это устройство представляло собой поверхность из пластмассы с аккуратными рядами клавиш, на которых виднелись буквы и цифры. Но буквы были выстроены в ином порядке, чем тот, что я изучал в школе. Первой с краю была не А, а Q. За ней шли W, E, R, T и Y. По крайней мере, цифры стояли в том порядке, как я их выучил.
Папа сказал, что каждая клавиша на клавиатуре имела смысл – каждая буква, каждая цифра – и все их сочетания также! И точно так же, как с рычажками на консоли или джойстиком, ты мог творить чудеса с их помощью. Чтобы мне это продемонстрировать, он перегнулся над моим плечом, набрал команду и нажал кнопку