– Прошу, – кивнул он на выход с очевидным желанием поскорее выставить нас вон.
– С вами всё хорошо? – переспросила я у него, поддерживая маму под локоть и помогая ей выйти из лаборатории.
– Вполне. Током дёрнуло от вас. Бывает зимой, – поспешно заверил он, явно нервничая, особенно когда я слишком близко прошла мимо него.
– Проводите нас в морг, я хочу ещё раз взглянуть на тело и написать отказ.
– Мисс Фукуи, офицер уже оформил все бланки. Ваш брат умер, даже ваша мать подтвердила это, а у вас стресс… Так что не упрямьтесь, поезжайте домой. Ваша мать нуждается в уходе, в вашей поддержке, а вы только ещё больше тревожите её.
Я отпустила локоть мамы и стала надвигаться на него.
– Я повторяю и повторю сколько угодно раз – это не Мин. Мой брат жив, и я найду его, чего бы это мне ни стоило. Так что нечего мне указывать, что делать. Это вам стоит лучше выполнять свою работу!
Ли прижался к двери, тяжело вздохнул и осторожно положил мне на плечо руку, боясь, что я сорвусь.
– Перестаньте, мисс Фукуи. Это трагедия для вашей семьи, но вы должны это пережить, вместе, сообща. Вы ещё молодая, да и ваша мать не старая. У вас всё будет хорошо.
– То есть вы отказываетесь мне верить, что это не Мин?
Меня распирал гнев от вида этого упёртого азиата. Ли вдруг печально улыбнулся, легонько развернул меня, обращаясь при этом к безучастной маме:
– Миссис Фукуи, вам следует следить за вашей дочерью, в её возрасте подобные трагедии приводят к мыслям о суициде.
Я возмущённо вскрикнула, но мама взяла меня за руку и повела прочь от дверей лаборатории по коридору к лифту.
– Тина, всё хорошо. Пойдём домой. Тебе надо поспать, ты устала, – как заведённая, повторяла она.
– Мама, да что с тобой! – попыталась я её остановить.
– Да что с тобой! – осадила она меня. – Не позорь меня на глазах у людей. Мин умер, успокойся уже. Надо думать о похоронах, а не устраивать сцен.
– Мама, но это же не он, – возмутилась я в ответ, поражаясь, как же она может не верить своим глазам!
Мы зашли в лифт, Ли стоял, всё так же не сводя с меня пронзительных чёрных глаз. Мы бодались взглядами, он – немного печальным, но полным превосходства, я гневным, не имея ничего другого, чтобы противопоставить азиату.
Створки двери лифта сошлись, отрезая меня от странного типа, и я почувствовала облегчение. Словно все соки из меня выжал.