– Дай мне за тебя поплакать.
– Это я нарядила его в белую рубашечку. Я посадила на обочине, чтобы всем вокруг и далеко был виден. И им тоже. Это я сделала из него мишень. Я видела их всех там у дороги. И мертвых и раненных. Только он один… понимаешь… не мертвый и даже не разорванный. Его просто нет. Понимаешь, попрощаться не с кем.
– Не твоя это провинность. Ты не имеешь права. Когда ты произносишь такие слова, ты этих выпоротков защищаешь, и бог может услышать и не накажет их, как они того заслуживают.
Даша обняла Надю, с отчаянием и без облегчения скорбно завыла. И от того стало еще тяжелее. И от того завыла истошнее … и от того стало еще тяжелее…
***
Рома сидел на качелях, подвешенных на гирляндах цветов, уходящих в высокое небо, казалось, прямо к облакам. На нем была длинная белоснежная туника, в волосах венок, а в голубых глазах, еще более поголубевших, чем обычно, спокойствие и удовлетворение. Все остальное белым-бело, только его глаза и гирлянды цветов множества оттенков. «Как замечательно, что нашла тебя. Я боялась, мы никогда уже не увидимся»,– произнесла она с облегчением, но он слышал не ее, а приближающиеся детские голоса.
Стайка девочек тринадцати-четырнадцати лет в белых коротких туниках, с такими же белыми венками на голове окружили Рому и со смехом игриво начали тянуть каждая к себе.
«Меня звать Ямина – иди ко мне», «Нет, он пойдет к Ямурине», «А я Ямовина, посмотри на меня, я тебе нравлюсь?» «Ему нравится Ямка», «Нет, он мой, Ямочкин», «Все вы глупые и ничего не понимаете, Рома любит только Яминку», «Пока не увидел Ямишку»… И все разом звонко засмеялись и начали кружить хоровод вокруг Ромы. Неожиданно девочки испуганно замолкли и понуро пригнулись к земле. «Позабавились? Рома пойдет с Ямариной», – хрипловатым голосом строго произнесла девушка постарше и начала трясти Дашу за плечо.
– Вставай. Тебе пора. Через два часа должен пройти товарный на Харьков. Когда будет следующий и будет ли вообще, неизвестно, ты должна успеть на этот. Торопись.
Надя держала мешок с лямками и Дашино платье, постиранное и высушенное.
– Это тебе. В мешке немного еды, платок и адрес. Определишься на месте, напиши. Там еще наливка и чай на ночь. Только не пей наливку среди случайных людей, беда будет.
– Сколько сейчас?
– Восемь. Тебе надобно идти. В десять пройдет товарный. Может, остановится, может – нет. Но проходить станцию будет медленно. Вскочишь на ходу. Только не с насыпи. С насыпи ноги поотрезаешь. Запрыгивать надо с полотна. Выбери вагон посередке и бежи за ним. Бог тебе в помощь.