– Хорошо, что пришла. Я ждал тебя, – произнес он.
– Вы меня с кем-то путаете. Мы не знакомы, – неуверенно ответила Даша.
– Так точно, ты меня не знаешь, зато я знаю твою маму. Ты вылитая Фаина, когда ей было двадцать. Ошибиться невозможно. Ты думаешь, время движется по прямой. Ошибаешься, дитя. Время скручено в круги.
– Я нисколечко не похожа на маму, и ее не зовут Фаина, – попробовала возразить Даша.
Но экстравагантный дежурный по вокзалу не слышит ее.
– Если б не тот большой командир, она была бы сейчас со мной. Но они встретились и полюбили. Она от любви в десять раз красившее стала. Он командарм, она красавица. О них бы в книгах рассказывать. С них картины писать. Увез он ее. Но она все же писала мне и даже приезжала несколько раз. Будто ей мало его – ей еще надобен и я быть свидетелем их счастья. Четыре года назад написала, что увезли его от нее. После чего перестала писать. Страшно подумать. Может статься, и ее тоже увезли. А каково мне? Продолжать жить, будто ничего не случилось? А может, это наказание ей за то, что со мной так обошлась.
Даша не уверена, слышит она или видит эту печальную историю. Кадры мелькают перед глазами в мельчайших оттенках. Случилось ли в прошлом или это предупреждение о будущем? О ком рассказ? Уж не о ней ли самой?
Она видит, как в зеркале: командарм хватает ее за руку и умоляет защитить, не дать увезти. Она удерживает его со всей силой любви, которую вселенная подарила ей, но любви недостаточно. Его оттаскивают, и она обессиленно опускается на пол. Звуки медленно затихают, картины блекнут, а их остатки разламываются и окончательно исчезают в туннеле, чернеющем в густом тумане.
Даша пробуждается. Ночь, кажется, в самом разгаре. Но сон уже не вернется. Он уступил место чему-то более важному и, к сожалению, неясному. Что-то прячется внутри нее и взывает к себе, но это все, что она может понять. Вечером, когда засыпала, этого ощущения не было. Оно поселилось в ней ночью или привиделось во сне, который никак не может вспомнить. Вот она ухватила ниточку и начинает распутывать, но та выскальзывает и исчезает, не оставляя следов.
Даша поднимается с твердого лежбища с намерением высвободить дыхание в открытое пространство за пределы спертого воздуха зала ожидания, но до нее неясно откуда доносится: «Не туда». Она угадывает темное пятно двери и направляется к ней. Стучит. Дверь после продолжительного ожидания открывает мужчина лет пятидесяти в майке, впускает ее внутрь, закрывает дверь на засов.