Новое пристанище мало походило на привычные теплушки, с которыми Даша сталкивалась в довоенной жизни. Отец, бывало, брал ее в локомотивное депо, где работал начальником смены, и где под высокой крышей ее всегда ожидали несколько старых вагонов, готовящихся переродиться в новую жизнь. Каждый имел свою особую историю. Соленым морским воздухом дышали крупинки песка, затерявшиеся в щелях между досками пола или в трещинках металлической обшивки. Раскаленный на солнце настил поджаривал зерна пшеницы, которые при хорошем аппетите и мало-мальском воображении обращались в сдобные булочки. Минеральные удобрения не заглушали голод, зато веяли плодородием, рыхлым черноземом и свежескошенной травой.
Новые вагоны она не любила. Их краска выдыхала едкий запах, всегда одинаковый, независимо от того, были это думпкары>4 или цистерны, сплошь металлические, или крытые вагоны с древесными плитами и досками. Все они выглядели нарядными, торжественными и, лишенные истории, неживыми.
Нынешняя обитель хранит иную летопись. Упущу часть, связанную с запахами. Они были настолько неприятны и до такой степени въелись в прогнивший и местами прогибающийся пол, в краску, волдырями вздувшуюся на теле вертикальных и наклонных стоек, рамы и каркаса, что описанные профессионально, поразят страницы этого повествования отвращением и угрозой потерять чувствительного читателя.
Вагон утратил возраст и способность к перерождению. Вероятно, его списали, но не успели сдать на слом. И теперь он слоняется по дорогам, перемещая людей в сцепке с пассажирскими вагонами, ибо перевозить грузы ему более не доверяли.
Несколько десятков людей (точные подсчеты пару часов спустя покажут: сорок три), втиснуты (по неточным подсчетам) в тридцать шесть квадратных метров площади настила. Слишком тесно, чтобы всем одновременно сесть. Прилечь – роскошь непозволительная. Кому-то придется устанавливать расписание и правила посадки людей на пол с последующим подъемом. А через несколько часов возникнет еще более сложная задача – обеспечение сна.
В Харькове часть пассажиров сошла и состав вагона значительно обновился. Старые постояльцы растеряли костяк или не удосужились создать его в свое время. В том или ином случае должность дежурного по вагону оказалась вакантной. Понадобилось не более часа, чтобы заполнить ее. Новый лидер некоторое время сопротивлялся, но необходимость протоптала тропинку сквозь ватагу случайностей, и вагонная семья обрела статус ячейки общества.