Под той лопастью, что тянулась на север, девушку ожидала посетительница, представлявшая собой её на полторы головы более высокую и производившую впечатление более уверенного в себе человека копию. Впрочем, первые же слова дамы показали, что, на самом деле, всё обстоит наоборот:
– Доченька! Мы с твоим отцом разошлись, и я собираюсь через два дня уехать из столицы! Ты со мной?
Девушка опустила взгляд. Ей было известно, что закон страны, в которой они проживали, строго-настрого запрещал забирать детей, вышедших из грудного возраста, без их согласия. Именно они, а не родители и не государственный суд, решали, с кем им предстоит остаться.
– Я не могу бросить занятия, мама. Моя группа полагается на меня. Так не делается. Кроме того, тебе отлично известно, что папу лучше не оставлять одного.
– Твой отец хотел бы, чтобы ты родилась мальчиком. Тогда он муштровал бы тебя, как пытался это сделать даже со мной, а потом взял бы в бойцы этой своей коллекции легальных убийц.
– Когда я доучусь, я бы хотела вступить в ряды членов его организации, хоть мой пол и не устраивает отца. И, мама, ты заблуждаешься насчёт них. Если отец такой – это не значит, что и все там одного с ним сорта, – тихо, но безапелляционно промолвила девушка. – Я остаюсь.
Женщина судорожно захватила воздух ртом. Её явно распирали эмоции – но она сдержалась.
– Когда ты одумаешься – поздно будет, – сухо и резко, предостерегающим тоном заявила эта достойная мать.
– Пусть так. Но я должна попробовать.
Ничего больше не говоря, не прощаясь, женщина отвернулась от дочери и вышла из празднично сверкавшего, будто аметистовая подвеска, нарядного холла на улицу через вращавшуюся дверь. Девушка проводила её долгим, ничего, кроме сожаления, не выражающим взглядом и вздохнула. Она прекрасно понимала, что мать целиком и полностью права. Отца не изменить, и, вероятно, его категоричность и постоянная агрессивность доведут его до прискорбного и, скорее всего, безвременного финала жизни… Однако, родителей ведь не выбирают, приходится выкручиваться с тем, кто они есть.
Глава 1. Новый пассажир
В сущности, сам по себе день ничуть не отличался от бесчисленной вереницы таких же, предшествовавших ему, и не меньшего числа тех, что должны были за ним последовать. Погожее, безмятежное, райское благолепие лазурных просторов, сливавшихся с обнажённой до невыносимой яркости белизной, скрадывавших почти безупречно гладкую и ровную линию горизонта. Линия эта, выгорая предельно, становилась чем-то условным, лишь подразумеваемым. Планета достигла перицентра орбиты, так что на ней царил самый разгар сухого сезона, с почти критическим минимумом осадков, а жара нередко становилась изматывающей, едва терпимой. Некоторые особенно чувствительные к условиям климата индивиды даже умирали – по большей части, те, кто был привычен к куда большей влажности или низшим температурам.