Хашим стоял возле кучи немытой посуды. В одной руке он держал влажное вафельное полотенце, завязанное на самом конце крупным узлом, другой размахивал в воздухе над головой и быстро говорил что-то хриплым голосом, почти кричал. Рядом с ним суетилось несколько молодых солдат, они бегали по кругу от одного стола к другому, на которых стояли кастрюли, банки и всякая поварская утварь.
– Блят в ваш нога, бистро ногам шевелит, дюхы, – хрипел он, подгоняя их.
– Эй, бача Хашим, инджа, – позвал его Крымов по-афгански, просовывая голову в открытое окно посудомойки.
– О-ооо, вай, вай, – повеселел тот и, что-то коротко буркнув, подошел к ребятам.
– Ну, как дела, Хашим-бача?
– Да достали меня эти салябоны, – неожиданно выдал тот почти на чистом русском.
– Так ты уже стал базарить, как русак, – пошутил Сергей и пожал ему руку.
– Да нэт, это я один раз полючился, как это, не знаю сама.
– Сама ты давно уже ничего не знаешь, – съехидничал Черкас.
– Чито ты, братышка, хотель? – не понял он.
– Да все нормально, бача, проехали, все о’кей. На, держи, раскуришься после работы, хапнешь, – сказал Черкас и протянул кусочек чарза.
– Вай, вай, хо-ро-шоо, – радостно залепетал он. – Ташакор, братишка, как раз вовремя ты грел меня, мой башка савсэм больной. Эти дюхы, меня скоро крища оторвется, ни хрен ни врюбаеться, – сказал путаясь он и посмотрел назад.
– Ну ладно, бача, нам нужно валить, пацаны ждут.
– Спасыбо, братышка, – он обнял, по очереди прижимаясь щекой к щеке, Сергея и Черкаса. – Ви куда пошел? – спросил вдруг Хашим.
– На арык, курнем.
– Завтра пришли одын молодой, сахар привезут. Дам пара пачка бакшиш, – прошептал вдогонку он.
– Хороший, свой бача, малый метр с кепкой, но зато в доску свой. А я совсем забыл объявить ему благодарность за ужин, – опомнился Петруха.
– Еще успеешь, – сказал Сергей и подтолкнул его вперед.
Возле назначенного места, опустив ноги в прохладную журчащую воду, сидел Одеса, что-то бубнил себе под нос, разговаривая сам с собой.
– Оба на-аа, – игриво вскрикнул он и спрыгнул с перекладины, которая лежала поперек арыка и служила мостиком для перехода. – Поймал, поймал, – закричал он радостно. – От меня еще ни одна не уходила, зараза.
Он вытащил руки из быстро струящейся воды и поднял над головой небольшого черного угря, который, извиваясь, хлопал его по рукам и разбрызгивал остатки воды во все стороны.