– Проклятый русский!
Услышав это, я напрягся, а затем, открыв глаза, недоумённо огляделся вокруг. И сразу же пришли звуки.
Бум!
Я вздрогнул.
Бум!
Тишина…
Бум!
И снова тишина…
А затем ещё бум и ещё, словно били молотом по башке. По моей…
Я чётко услышал пулемёт, а затем резкий пронзительный вой, от которого мурашки поползли по спине… и снова пулемёт…
Взрыв!
Пулемёт замолчал…
Это что, мины?!
Хм, и вправду мины…
Мины!!!
Я резко подскочил, словно мне кто-то придал ускорение, пнув коленом в одно место.
Какие ещё, к чёрту, мины?!
Я же умер…
Или…
Да нет… Умер!
Но…
Снова этот пронзительный вой.
Взрыв…
Нет! Это невозможно! Мне в грудь высадили полрожка…
И я что, не умер после этого?
Бред!
Снова тот же вой и совсем близкий взрыв.
«Калибр не меньше 185», – мысленно, на автомате прикинул я. И сразу же…
Тогда какого чёрта я здесь сижу?!
Надо прятаться…
Мысль врезалась в меня тараном, заставляя окончательно подняться с холодной земли.
– Наконец-то!
Подняв голову, я увидел рядом с собой здоровенного мужика. Не араба, нет, обычного европейца!
Да что здесь происходит?!
– Быстро поднимайся и за пулемёт, собака!
Снова пинок, и я свалился в окоп. Рядом прогремел ещё один взрыв.
Да что…
Мужик бухнулся рядом со мной.
– Огонь! – Его лицо исказилось в жуткой гримасе ярости, презрения, страха и ненависти. Эмоции буквально переполняли его. – Огонь, свинья!
Не дожидаясь, пока меня снова пнут, я схватил пулемёт и нажал на гашетку.
В голове царила полная каша.
Сильная отдача едва не вывернула плечо:
– Бери правее! – Мужик ткнул в нужную сторону пальцем, и я развернул пулемёт туда, куда он показывал.
Тяжёлый, зараза!
– Огонь!
Я снова нажал на гашетку, особо не всматриваясь, куда бью. Сейчас было не до этого.
Я был растерян, потерян, ошеломлён… и совершенно не понимал, где нахожусь!
Да что там совершенно! Я вообще ни черта не понимал!
Очередной взрыв привёл меня немного в чувство, и до меня наконец дошло, куда стреляю. А когда понял, едва не выронил от удивления пулемёт. На нас ровной цепью, прячась за колонны бронетехники, наступали самые натуральные африканцы. Чернее и быть не могло! Я даже перестал стрелять. Настолько это было для меня неожиданно.
– Чего смолк?! – Очередной удар, от которого зазвенело в ушах.
Не выдержав, я развернулся и коротко ткнул напарничка кулаком под рёбра. Не люблю, когда на меня давят! Попал туда, куда нужно. Тот захлебнулся собственной слюной и, кашляя, принялся кататься по земле, поскуливая от боли.