С этими словами негр Кеша перекинул тело через плечо и легко, точно это был не человек, а летняя куртка, понес в комнату, что была прямо напротив нашей с Катей, с восточной стороны.
Только мы отошли от этих пугающих бредней, как в сторожку вошел Альберт с очень усталым видом. Он вытер лоб рукой, который тут же потемнел, потому что ладонь была грязная, и произнес:
– Ну и достал же меня хохол этот. Что-нибудь пожрать есть в доме?
– Есть, – ответила Лера.
– А где Феля? – недоумевая, обратился к Морозову Фалалей.
– Кто?
– Феля! Жена моя! Она же к вам пошла помогать. Еще два с половиной часа назад!
– Да вы что? Не было там никакой Фели. Только я и этот хохол жуткий. – Я сморщилась вторично произнесенного слова «хохол»: мужик, оказывается, жуткий националист. В то же время, я сама, говоря о Кеше, постоянно мысленно добавляю «негр». Все мы хороши, короче. Альберт тем временем продолжал жаловаться: – Такой приставучий, еле отделался от него. Усиленно изображает из себя великого аса, а сам ни тура не сечет. – Водитель обвел нас глазами, под которыми назрели темные круги, точно от какой-то болезни, но, видимо, просто от утомления. – Да что с вами всеми такое?