Святой хранитель не может заставить себя посмотреть на Крайдина и рыжую, имя которой не хочет произносить даже мысленно. Но ему придется. Раз уж великий полководец, генерал армии накхаситов влюбился в эту недостойную тварь и решил ей дать свое имя, то у хранителя нет власти его остановить. Хотя сердце старого служителя ноет, ревет от отчаяния. Как мог лучший представитель их рода, великий сын великого отца пасть так низко и назвать своей избранницей женщину, которая не достойна даже находиться в этом святом месте? Неужели Крайдин не понимает, что с этого дня перестанет быть героем своего народа? Но ни один из живущих не посмеет высказать Крайдину Сорку это в лицо. Если он сам не понимает своего позора, то никто не станет рисковать жизнью, чтобы об этом очевидном позоре заявить. Промолчит и святой хранитель. Ему велено повязать этой паре брачные ленты, а остальное – уже за рамками его полномочий. Гости притихли в ожидании, когда же служитель начнет. Но он все медлит, тянет последние секунды. Ведь сердце ревет от отчаянья, а глаза не хотят видеть происходящего.
Крайдин уловил заминку. Заметил, как какой-то мелкий чиновник неловко переминается с ноги на ногу и пытается незаметно отойти подальше, к стене. Почти все гости жмутся к стенам, не хотят находиться возле прохода. Это не та свадьба, которую принято считать праздником. Сегодня народ Накхаса переживает проигрыш в череде побед. Сегодня лучший из лучших, кровь от крови самого короля терпит крах. И Крайдин знает, что никто из присутствующих не осмелится сказать об этом прямо. А ему очень бы хотелось, чтобы кто-нибудь сказал. Если бы сейчас кто-то оказался настолько смел, чтобы закричать «Остановись, Крайдин! Что ты творишь? Что вы все творите, если смотрите на это извращение молча?», то этот человек вмиг бы стал самым близким другом генерала. Но здесь нет смелых.
Он мельком смотрит на невесту. Она слишком бледна. Только бы не упала в обморок. Сцепила зубы, спина прямая, подбородок вздернут. Хоть в этом не подвела. Рыжая прядь чуть выбилась из-под фаты, но поправить некому. Никто не захочет прикасаться к невесте. Крайдину пришлось буквально заставлять слуг привести будущую жену в порядок: отмыть, одеть, хоть немного откормить после тюремного заключения и долгого похода. Даже слуги относились к ней с брезгливостью, и кто бы их судил? Может, стоило приказать покрасить ее волосы в черный цвет? Но нет, это бы не помогло. От нее за версту несет гнилым духом ее проклятого племени. Ведьму хоть налысо обрей, она все равно останется ведьмой. Представители высшей расы никогда не вступают в браки с низшими. А ведьмы – низшие из низших. Самый обычный воин из армии Крайдина не опустился бы до того, чтобы изнасиловать ведьму, как не стал бы есть крыс, даже умирая от голода. Есть грань, ниже которой упасть накхасит не может. А Крайдин берет такую в жены… Интересно, хоть кто-нибудь в храме об этом скажет? Хоть кто-нибудь.