Вечное - страница 15

Шрифт
Интервал


Как я узнал позднее, Жемаль всегда завышал цены на мясо с учётом торга. Та цена, за которую он готов был продавать свой товар, зачастую была в два раза меньше цены, которую он озвучивал покупателям.

Судя по тому, как покупатели яростно ужасались и выкрикивали то и дело слово «грабёж», они прекрасно знали об этих правилах игры. Это было своего рода состязание, кто кого переболтает. Без торга, казалось, исчез бы и весь интерес торговли.

Наконец я услышал как Жемаль говорит, что, к сожалению, на сегодня товар закончился и он приглашает прийти покупателей завтра. После этого он закрыл хлипкую деревянную дверь павильона и вошёл ко мне.

– Ну что ж, Джараб, рабочий день окончен.

Мы вышли на улицу, и я с удивлением отметил, что прошло не более четырёх часов после полудня. Закончен рабочий день? В каменоломне рабочий день был в самом разгаре, да и сравнивать этот труд с тем, что делают люди там, просто кощунственно.

Мы прошли пару кварталов и очутились возле небольшого домика с примыкавшим к нему крупным участком земли.

– Заходи, Джараб, мы пришли, – сказал Жемаль. – Зуя! Зуя, у нас гость!

Входная дверь домика открылась и на пороге появилась полная, низкорослая женщина, с добрым лицом. Это очень контрастировало с хмуростью Жемаля, они словно дополняли друг друга, как две противоположности.

Зуя улыбалась.

– Здравствуй, Жемаль! Я как раз приготовила обед, прошу к столу, – она посмотрела на меня и сказала. – Здравствуй, юноша, как твоё имя?

– Джараб, госпожа! – ответил я.

– Прошу в наш дом, Джараб.

Мы вошли внутрь.


Жилище Жемаля было очень скромным. За порогом короткий коридор, за ним обеденная комната. Посредине стоял стол, за которым с трудом уместились бы четверо. Зуя усадила нас на табуреты грубой работы и поставила перед каждым из нас миску с жареной бараниной. Ещё на столе стоял крупный глиняный кувшин и плетёная корзинка с лепёшками.

Жемаль, не отвлекаясь на разговоры, хищно принялся за еду. Я не заставил себя уговаривать и взял пример с хозяина.

Когда мы поели, Жемаль сказал:

– Что ж, Джараб, расскажи более подробно о себе. Кто твои родители, как ты очутился на каменоломне и как познакомился с Сухейном? Как он сам? Я слышал, старик стал совсем плох?

Я ответил:

– Отца своего я не знаю, меня растила одна мать. Я жил с ней на окраине. С раннего детства она отправила меня работать. Сначала я таскал дрова для торговца с соседней улицы. Потом мать договорилась с хозяином каменоломни, и я стал работать у него.