…Это все прекрасно, но куда девалась Дольчикова?..
В коридоре никого не было, и дверей никаких не имелось, единственная, словно «бальная», будто из фильмов про эту дуру Наташу Ростову, – резная, с начищенными медными ручками, на стене пыльная табличка «Репетиционный зал». Настя подергала – заперто.
– Вон там, кажется, еще какой-то выход, – сказал Даня.
Настя оглянулась. В противоположном торце коридора тоже были двери, а за ними свет, море света. Настя ринулась и потянула створку, та подалась.
– Тихо! – шепотом приказала Настя и нацелила в проем телефон. – Она там, я чувствую!.. Мы сейчас осторожненько…
– Да что происходит-то?! – с громкой досадой спросил ее спутник, перехватил дверь, дернул и распахнул. Открылся выход на просторный балкон, весь засыпанный окурками. С балюстрады местами поотваливалась штукатурка. Старинная плитка вздыбилась, кое-где ее не было вовсе. В самом углу балкона дрожала листочками молодая березка.
– Никого, – упавшим голосом сказала Настя и опустила телефон. – А куда же она могла?..
И тут они оба ее увидели.
Светлана Дольчикова, знаменитая артистка, лежала ничком чуть поодаль от березки, почти под перекладиной железной пожарной лестницы. Рука у нее была странно и неестественно вывернута, из сумочки разлетелись какие-то штучки.
Настя стала торопливо фотографировать.
– Прекрати сейчас же.
– Как ты думаешь, зачем она там легла?
– Прекрати.
Тон у него был странный, и тут Настя словно проснулась.
– Что?.. Что-то случилось, да?!
Даня Липницкий осторожно и медленно, словно чего-то опасаясь, подошел к лежащей, присел на корточки, посмотрел и потрогал ее руку.
– Она… почему она лежит?! – вдруг завизжала Настя и сама себе зажала рот ладонями – так ей вдруг сделалось страшно.
В детстве, испугавшись чего-нибудь, она кидалась бежать, бежать изо всех сил, зажмурившись и молотя по бокам кулачками, пока не добегала до спасения – матери, бабушки или теплого собачьего бока.
– У нас собака была, – заговорила Настя, вытирая обеими руками губы и трясясь, – большая, лохматая. Она везде за мной ходила. Тяпа, ее звали так, Тяпа. И умная!.. Она потом умерла. А… эта… – Настя показала подбородком, – тоже умерла, да?..
– Отойди во-он туда, – сказал Даня Липницкий. – Тяпа – хорошее имя для собаки. Какой она была породы?
– Никакой. У нее не было породы. Она просто с нами жила и была нашей собакой.