Так вот о чем я, оказывается, мечтала – о покое, вкусной еде и тишине!
Свежее октябрьское утро и отличный кофе, ожидающий за дверью. Что еще нужно?
Иногда становишься счастливым за одну секунду – когда из осенней влажной, но удивительно приятной непогоды, попадаешь в теплое помещение, пропитанное сотней вкусных запахов. Их, обитавших под одной крышей, окутал такой клуб, что не распутать: сладость от клубничных шапочек на тортах, терпкость от апельсиновых пастил, ваниль сдобных булочек. И ни одного посетителя внутри. Стоя перед прилавком, я на удивительно долгий момент утонула в самом настоящем блаженстве. Нет, не потому что желала съесть все, что видела, но потому что желала унести с собой вот этот миг бесконечного удовольствия и после растянуть его на весь день.
– Что желает мисс? – доброжелательно спросил меня мужчина с аккуратной бородкой, стоящий за прилавком.
– Мисс желает сырников. Без известки.
Бариста, он же официант, если и удивился, то вида не подал. Кивнул.
– Будет сделано. Кофе?
– И кофе. Без пыли.
И я улыбнулась одной мне понятной шутке.
Нежнейший и вкуснейший завтрак был запит ароматным кофе из маленькой чашечки; из окна у дальней стены открывался потрясающий вид на укрытый бурой пожухшей травой луг. Радовал глаз и разноцветный наряд рябин и ясеней, и повисший над полем влажный туман. Моросило. Единственное, чего мне не хватало для полного счастья – одного утреннего «привет» поцелуя от самого любимого мужчины в мире.
– А можно мне еще два стакана кофе с собой?
Я все равно не напилась, а Дрейк порадуется. Потому что по непонятной мне причине, так и не установил нормальные кофейные автоматы в Реакторе.
*****
(Mary and Brianna – I See Love)
Он стоял в любимом просторном кабинете, где на дальней стене добрый десяток голографических экранов, идеально белые стены и даже есть окно – редкость для Реактора. Отодвинутый за ненужностью стул-кресло у стены; пустой стол, на котором лежит единственная ручка… Спросите, для чего, если никто никогда ничего не пишет? Извечный антураж для людей, чтобы Комиссионеры не смотрелись дико.
Когда Дрейк услышал мои шаги и обернулся, его губ коснулась улыбка настолько нежная, что я оплыла. Поставила кофе на стол и со смехом спросила:
– Вот как ты это делаешь?
– Делаю что?
Я положила ему руки на плечи; меня за талию обняли самые лучшие на свете ладони – теплые, крепкие.