Затем началось соревнование. Оно состояло в том, что нужно было с помощью зашифрованных подсказок отгадать и вставить в пустые клеточки имена присутствующих дам. Миссис Джим играла не без удовольствия, но не сказать чтобы очень успешно. Она отгадала собственную фамилию, которая, как она отметила, была зашифрована весьма прозрачно, но не совсем точно как «не работающая вне дома». Ее фамилия Джоббин действительно на слух совпадала с выражением «работа внутри»[3], но на деле сама она как раз всегда трудилась «на стороне». Два раза в неделю помогала по хозяйству миссис Фостер из Квинтерн-плейса, постоянной прислугой у которой была Берил, племянница миссис Джоббин. Дважды в неделю ходила в поместье Мардлинг на подмогу постоянному штату прислуги. И дважды в неделю, в том числе по субботам, помогала мисс Престон в Киз-хаусе. После этих работ она возвращалась домой как раз вовремя, чтобы успеть приготовить чай детям и ужин своему прожорливому мужу. А когда мисс Престон изредка устраивала вечеринку, миссис Джоббин помогала на кухне – отчасти ради дополнительного заработка, но главным образом потому, что симпатизировала мисс Престон.
Миссис Фостер, по ее мнению, была немного с придурью – она постоянно выискивала у себя болезни и очертя голову бросалась во все предприятия, чтобы показать, как она жаждет быть полезной деревне.
Тем временем викарий, бросив самоуверенный взгляд на Ватикан, направлялся к Форуму. Миссис Джоббин, сделав над собой усилие, смиренно последовала за ним.
Верити Престон, вытянув длинные ноги в вельветовых брюках, смотрела на свои ботинки и недоумевала: зачем она здесь? Ей было пятьдесят лет, но выглядела она молодо. Достигалось это без каких бы то ни было ухищрений: скорее всего, дух ее, будучи заперт внутри тела среднего возраста, отказывался стареть. Еще пять лет тому назад она работала в постановочной части театра. Потом ее отец, видный кардиолог, умер и оставил ей Киз-хаус с достаточным количеством денег в придачу, чтобы Верити могла преспокойно жить и писать пьесы, что она и делала время от времени с переменным успехом.
Она родилась в Киз-хаусе, предполагала, что в Киз-хаусе и умрет, так что в силу соседского существования постепенно приходила к принятию ритма жизни Верхнего Квинтерна, который, несмотря на войну, бомбы, кризисы и инфляции, не так уж сильно изменился со времен ее детства. Основное отличие состояло в том, что – за исключением мистера Николаса Маркоса, человека нового в здешних краях, – местное общество теперь было гораздо беднее и, опять же в отличие от мистера Маркоса, не держало живущую в доме прислугу. Круг помощниц по хозяйству ограничивался миссис Джим, ее племянницей Берил да дюжиной менее известных женщин, и спрос на них был велик. Чтобы сохранить за собой их услуги, миссис Фостер шла на хитрости, считалось даже, что она прибегает к обману, подкупая их. Между собой кое-кто называл ее Пираткой.