Лев Николаевич Орлов родился 3 сентября 1939 в нашем городе. Далее, окончив школу и прочее, он немного побыл милиционером и, благодаря личным качествам, вскоре стал следователем. О нём отзывались как об отличном профессионале своего дела. Высокая раскрываемость также говорила сама за себя.
В 1991 ему стали присылать письма с просьбой расследовать череду загадочных самоубийств, на тот момент не принявших более-менее известных нам масштабов и не став нашей городской легендой. Лев Николаевич согласился помочь и уговорил начальство завести дело. Расследование велось чуть больше трёх лет, за этот период количество суицидов перевалило за сотню, и ходят слухи, что у Льва Николаевича на этой почве случился сильный нервный срыв, и он куда-то ушёл, где, опять-таки предполагают, покончил с собой. Что с ним случилось доподлинно неизвестно – он пропал без вести в конце 1993. Суициды же закончились сами по себе спустя ещё год, в 1994.
В 1993, вскрыв дом, Орлов пришёл к выводу, что страшная смерть Михаила Тимофеевича и так называемая волна самоубийств – это одно и то же. Вот его заметка:
«10 марта 1993
Хоть и не было следов явного „самоубийства“ [в своих записях по расследованию он брал это слово в кавычки] и всё больше походит на несчастный случай, однако я настаиваю на обратном. Схема та же: жертва обзавелась новым знакомым, увлеклась оккультизмом, отстранилась и покончила с собой. Такой же подчерк, что и у остальных.
Экспертный анализ останков Коппелиуса показал, что его сначала пожевали млекопитающие, после чего обработали насекомые. Также один мой знакомый патологоанатом пришёл к выводу, что возможно именно чей-то яд послужил причиной смерти. К сожалению, взять кровь на анализ невозможно из-за её отсутствия.
С учётом вышесказанного и имеющихся улик, у меня возникла версия произошедшего.
Коппелиус, по настоянию убийцы, принял большую дозу анальгетиков, запив алкоголем, дальше начал открывать клетки в неизвестной мне последовательности, но скорее всего сначала с безобидных насекомых, млекопитающих, птиц и ящериц, после приступил ко всякой опасной живности, при том к ядовитым насекомым подошёл в конце, но это лишь моё предположение. Закончив, он поднялся к себе в комнату, где и умер.
12 марта 1993
Немного поговорив с одним из старых знакомых жертвы, я окончательно убедился, что это „самоубийство“.