По дороге Юлька мне объяснила, что из себя представляет структура вечернего сервиса: гости приходят двумя потоками – к 17.45 и к 19.45. Эти потоки здесь называют «ситтингами», между которыми есть перерыв всего в несколько минут, за который нужно провернуть полную подготовку и перезагрузку своей станции. Когда гости, наконец, уходят, начинается часть, именуемая «клинингом», во время которой, как несложно догадаться, официанты и ассистенты убирали со столов, отвозили на мойку всю посуду, сервировали столы к завтраку, а также отдраивали станцию и прилегающие окрестности до блеска.
Как только мы выяснили, кто с кем работает в этот круиз (а ротации и смены пар официант-ассистент происходили каждую неделю), Юлька с сожалением отметила, что ее станция расположена максимально далеко от меня. Но, тем не менее, первым делом она взяла меня за руку и подвела к официантке, под руководством которой я и должна была работать следующие семь дней.
Ею оказалась юркая темнокожая девушка с дредами и пирсингом в носу по имени Моника, которая, к слову, была совершенно не в восторге от того, что ей придется кого-то обучать.
Разведя руками, Юлька убежала, напоследок сказав, что попробует заглядывать ко мне так часто, как позволит загруженность ее станции.
– Главное – это кувшины. Сейчас тебе нужно наполнить водой четыре кувшина! – напутственно прокричала она мне и тут же слилась с толпой точно так же одетых официантов.
Ага. Кувшины, ясно. А где же они? Обшарив всю станцию, я не нашла ни одного.
– Что-то ищешь, чикита? – раздался рядом со мной приятный мужской голос. Надо мной стоял парень с участливой улыбкой, которая после моего нервного объяснения тут же сменилась на гримасу ужаса. – Ты что, кувшины – это самое главное!
Он досадливо обернулся на свою собственную станцию, которая, как и юлькина, находилась на другом конце ресторана и, похоже, тоже еще была не готова. Потом снова посмотрел в мои полные отчаяния глаза и, видимо, принял решение.
Он схватил меня за руку, и мы вместе стрелой побежали на следующий этаж, где не без помощи крепкого словца на непонятном мне языке нашли человека, организовавшего мне кувшины.
– Вот бабалу! – фыркнул мой герой, кивая на парня, который, оказывается, был в ответе за то, чтобы на каждой станции кувшины были в наличии. Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил: – Бабалу – это вроде идиота, чисто корабельный сленг, кажется, ямайцы занесли это слово. Ты скоро привыкнешь, здесь каждый второй бабалу.