Разгребает костылём солому, осторожно, бочком, ложится.
Здесь просто аномалия какая-то… Лучи какие-то… Тьфу, тьфу, тьфу! Сейчас туман рассеется, выйдет первый луч солнца и… И что? Найдут, скажем, мой труп. Нет, не тот прикол! А, вот… местная фишка: вдруг явится ему Аврора, как виденье…/
С первым лучом солнца появляется видение. Это Дуська. Она с распущенными волосами, в простеньком облегающем платье «в васильковый цветочек». Подол платья иссечён на лоскуты, что ещё больше подчёркивает её прелесть.
Аврора… Дуся!?!
ДУСЬКА: Как ты легко ошибся! Дважды кряду!…/ Сперва невесть кого вообразил…/ Потом отказ без тени огорченья…/ А жаль, что так меня и не узнал!…/
ДАНИЛА: Нет, я узнал тебя! Колдунья ты, колдунья!…/ Где прячешь яды сладкие, скажи?…/ Свой приворот, губительно манящий?…/ И где я сам? О боже, это я?!…/ Да разве только здесь летают звёзды?…/
ДУСЬКА: Но только здесь они шипят в росе…/Туман густой над полем воспаряет…/ И мы ныряем в звёздную купель!…/
ДАНИЛА: А зажигает кто горячие пожары?…/
ДУСЬКА: Те звёздочки, что дать хотят тепла!…/
ДАНИЛА: Мне кажется, я брежу… Жар и жажда!…/ Дай мне попить из рук твоих скорей…/ Хоть и боюсь, козлёночком вдруг стану…/ И буду бегать за тобой на поводке!…/ Согласен я. Веди в зелёно поле…/ И покажи мне, где алеет кровь…/ Мальчишьего признанья деве юной…/С единственною рифмою: любовь!…/ Скажи, а правда ли, что здесь и рожь иная?…/
ДУСЬКА: Отцами нашими посеянная – да!…/
Черпает ладонями туман, подносит к его рту.
Возьми, попей, иначе не успеешь…/ Уже туман спускается к реке…/ Пора и мне.
ДАНИЛА: Русалка ты? Наяда?!…/ О да, признаюсь я, однажды подсмотрел…/ Как вышла из воды ты обнажённой…/ И я в кустах чуть не сошёл с ума!…/
ДУСЬКА: А у колдуний всякие наряды…/ Но этот мне милее, посмотри!/
ДАНИЛА: Трепещут лоскутки на твоих бёдрах!…/ Туман тебя уводит за собой…/ И васильки, в нём растворяясь, тонут…/ Я слышать не хочу твоё «прощай»! …/
Дуська, улыбаясь, отступает в тень и пропадает. На стогу появляется петух.
Пусть трижды пропоёт петух горластый…/ От этой сказки я не откажусь!/
Кричит петух. Данила вздрагивает, поднимается, с удивлением оглядывается по сторонам. Опять видит наверху петуха.
Я спал, или…? Всё на своих местах. И солнце, и я, и стог, и петух…
Слышится голос: «А татарин помер!»
А татарин умер. Бежал за милицейской машиной, кричал: «Сёмка не виноватый! Сёмка не виноватый!» От тех только пыль… А татарин помер. А? А кто это сейчас сказал? Ты, Петя-вещун? У-ди-вительно! О, голова моя, башка! Что со мной? Укол? Мне же нельзя! Отец, отец…