– Другие-то сразу жен бросают, стоит чуть заболеть. Пол не может мыть, да обед варить – тут же уходят к знакомой, а он до самого конца сопроводил, – согласилась соседка, – во всех отношениях безупречный человек.
– Зато теперь словно потерянный. Не замечали? Вчера на приёме уж искал-искал мою карточку на столе, чтобы запись сделать, а потом поднял глаза и спрашивает: «Извините, как ваша фамилия?». А в глазах мука мученическая стоит…
На двух прилежащих к глазному кабинету скамейках располагалась публика чистая, не то, что в соседний, инфекционный. В основном присутствовали женщины возраста от тридцати до сорока пяти, празднично одетые, с маникюром, губная помада ровным слоем лежит, где ей и полагается, а вот тени для глаз и тушь для ресниц необязательны. При последних словах очередь не выдержала, закивала в знак сочувствия.
– А карточка-то прямо перед ним на столе, – закончила та, что говорила на восторженной ноте, открытая!!!
Попав в кабинет на приём, Денис с интересом принялся рассматривать посмертно преданного жене доктора, вежливо прикрыв больной левый глаз ладонью, одним правым. Офтальмолог оказался сухощавым, подтянутым, симпатичным и на вид очень серьёзным человеком лет сорока, в блистательно белом халате. С яркой голубоватой сединой, словно специально выкрашенной в такой необычно привлекательный цвет. Он не торопясь приступил к исследованию глаз Дениса в тёмной комнатке, пуская зеркалом зайчики прямо в зрачки: «Смотрите на мой палец, сюда. Теперь вверх, а теперь в сторону, снова сюда…» И за пять минут напускал в оба глаза столько зайчиков, что больной чуть не разнюнился, а видеть стал одинаково плохо, что тем, что другим.
– Все у вас в порядке, без изменений, – обнадёжил Игорь Николаевич и выписал направление, – поделаете недельку ванночки, как рукой снимет…
В процедурном кабинете специализированного глазного госпиталя Денис послушно нырял в маленькие стеклянные ванночки глазами, моргал в жёлтый раствор по десять минут, но что-то лучше от этого действа не становилось. С красными распухшими глазами приходил в свой конструкторский отдел, где, встав у кульмана, обнаруживал, что даже обоими глазами перед собой ни черта не видит. Левый полыхает синим пламенем, правый распух, красный, изображение плывет, будто до сих пор сквозь ванночку с жёлтым лекарством смотрит. А дело стоит. Производственный месячный план рушится. Возвращаясь с работы домой, Денис хлопался на диван с закрытыми глазами. Вроде за ночь отойдёт. А утром снова на ванночки топать.