Однако кабинет археолога оказался, как ни странно, очень чистым и аккуратным. Он был проходным-одна дверь вела в коридор, другая в соседнюю комнату. У стены стоял массивный письменный стол с кривыми ножками и столешницей, обтянутый посередине зеленой тканью. На нем- медная стильная лампа, декоративная чугунная чернильница и множество разноцветных карандашей в алюминиевом стаканчике возле открытого ноутбука. На стенах- современные постеры с птичками и стрекозами. По обеим сторонам окна – два больших стеллажа с каменными скребками, наконечниками стрел, прочими археологическими находками. Среди них- верхняя часть человеческого черепа с неровной дырой во лбу. Длинные, кривые зубы челюсти были, как ни странно, почти все на месте.
– Настоящий? -спросил Бабочкин, когда уселся в мягкое, широкое кресло напротив стола археолога.
На этот вопрос профессор только хмыкнул, начал рыться в ящике. Достал какой-то камушек, похожий на долото.
– Вот этот пробойник мы нашли в прошлую экспедицию в башкирской Каповой пещере. Это единственная в нашей стране пещера, где обнаружены рисунки людей палеолита, то есть раннего каменного века. Им, видимо, и продырявили череп этого человека, причем других его костей мы там не нашли. А череп, вернее, верхняя его часть, сохранился хорошо, даже очень хорошо. Он лежал в слое пыли возле древнего костровища. Возможно, это был пленник из другого племени, которого съели, а кости бросили собакам. Черепа людоеды, видимо, хранили как символы своей победы. Судя по поврежденным глазницам, дикари еще у живого пленника вырезали глаза и съели, чтобы, как они считали, лучше видеть добычу на охоте.
От этих подробностей Феликс поежился. «Бедный Ёрик», – мысленно вздохнул он.
– В этом году мы отправляемся в удивительные Нижнеудинские пещеры. Их две- Большая и Малая. Еще в 1875 году профессором Иваном Дементьевичем Черским там были обнаружены останки ископаемого пещерного медведя, длинношерстного носорога, мамонтов. На их костях были повреждения, нанесенные человеком древнекаменного века. То есть еще более ранние, чем в Башкирии. Вы понимаете, молодой человек, что это значит для науки и какие перспективы открываются для нас в этом сезоне?
Глаза ученого вспыхнули сверхярким, безумном светом. Уж не псих ли? -испугался Феликс. – Какой нормальный профессор будет искать на улице людей для своей экспедиции? Впрочем, дворник прав, ученые все того… Бабочкин прекрасно знал это по своему институту.