«Ничего, пройду тропинку, дальше – просека, там будет немного светлее», – с надеждой думал Витя. Дойдя до горки камней, которые они нагребли днём с Володей, Витя поставил на возвышенность ногу, согнутую в колене и положил на неё один локоть. «Только десять секунд, больше нельзя», – думал он, но какой-то внутренний голос, добрый и ласковый, шептал ему: «Сядь, отдохни. Не торопись, тебе некуда торопиться».
Смахнув с себя вялость и сомнения, он пошёл дальше. «Как такой малыш может быть таким тяжёлым?» – удивлялся он, вспоминая, каким он казался лёгким в первые минуты, когда он только поднял его с травы.
Самый лёгкий в мире слон
Понял утром, что влюблён
Витя решил отвлекаться, проговаривая вслух всё, что придет в голову. С каждым словом он делал шаг, с каждым следующим – ещё шаг. Так он добрался до просеки – дорогу почти не было видно.
Гирьку хоботом зажал
И на рынок побежал.
Лучше малость потерпеть,
Чем на небо улететь.
Витя шагал монотонно, как робот. Он уже не чувствовал рук, а ноги в ботинках хлюпали в такт его словам. Не было и речи, чтобы остановиться и вылить из них воду.
Сотню шариков купил,
А что делать – не решил…
Шлёп…шлёп…шлёп… Вдалеке кукарекали вечерние петухи, лаяли о чём-то собаки, показался первый фонарь у посёлка. «Только не останавливаться, нельзя останавливаться… Интересно, каким будет наказание?» – равнодушно рассуждал Витя.
Он их к гирьке привязал
Улыбнулся и сказал…
Он уже приближался к повороту в свой проулок, но остановился, не в силах больше пошевелиться.
Это, милая, тебе
Ах! И в небо улетел.
«Ещё только несколько шагов, ну пожалуйста», – думал Витя, стоя под одиноким фонарём, но ничего больше не мог сделать.
Вдруг из проулка выбежала Марина, следом – Павел. В десяти метрах от них под фонарём стояла их потеря – что-то смахивающее на их ребёнка, но совсем не похожее на него. Если бы не очки, блестевшие в свете одинокой лампочки, то можно смело предположить, что это какой-то негритёнок случайно забрёл в их края.
Постояв секунду, словно потеряв способность двигаться, родители медленно пошли навстречу сыну, постепенно ускоряя шаги. Марина закрывала ладошкой рот, чтобы сдержать стоны. Павел заметил, что это грязное пугало, которое, скорее всего, и есть их сын, держит на руках что-то очень дорогое и весьма хрупкое. Он вытянул руки и попробовал перехватить «это», а уж потом разбираться в случившемся.