А сверху слышался даже не скрежет, а отчетливый хруст ломающихся камней. Потолок пещеры в дальнем углу просел рывком на несколько сантиметров, но выдержал. Звери взвыли совсем уже душераздирающе.
– Хорошо, что мы напоролись на эту твою «нейтронную бомбу»,– поежился Вепрь. – Не валандались бы с ней, так застало бы нас это явление природы в чистом поле.
Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Над головой загрохотало и чертов каменный свод все-таки треснул. И в образовавшуюся брешь вместе с сыплющимися вниз обломками и каменной крошкой заглянул язык Тумана. Он протискивался в узкую щель рывками, вроде как с отчетливым усилием. Зверье взвыло и шуганулось в стороны, давя друг на друга. Тварюга – панцирь на пяти членистых ножках, снабженный длинными зубастыми щупальцами – тоненько засвистела от страха и вцепилась в бок соседу, пытаясь прогнать с безопасного места. На нарушителя правопорядка тут же обрушились со всех сторон шипатые хвосты, длинные саблевидные когти и прочие средства воздания укоризны. Лера привстала и добавила из автомата.
– Чего лезешь, – возмущенно зашипел Вепрь
– Помогаю навести порядок в общежитии. Мы здесь свои, или почему?
Действительно, Лерин поступок вроде бы был одобрен окружающими. Степная каракатица, рядом с которой они сидели, даже слегка потеснилась, предлагая геймерам расположиться поудобнее. А Туман… он клубился пушистыми ватными хлопьями в узкой щели на потолке, вытягивал в стороны узкие полупрозрачные языки с целеустремленностью живого и очень агрессивного существа. А потом с каким-то хлюпающим болезненным звуком втянулся обратно. В общежитии опять стало относительно спокойно. Ближайшие соседи подвергнутой укоризне истеричной тварюги зачавкали и захрустели, решив между делом подкрепиться. После шелестящего подвывания Тумана эти звуки казались естественными и даже уютными.
– Почему эта зараза не может пролезать в длинные и узкие щели? Если Тумана мало, то что-то нарушается в его структуре? – пробормотала неисправимая Лера себе под нос. Вепрь сердито покосился, но удостоил ответом. Он категорически не одобрял ненормативную лексику, а ничего цензурного на ум, видимо, не приходило.
– Дать бы тебе по шее, естествоиспытатель, – сказал он после продолжительного раздумья.
– Валяй, – жизнерадостно разрешила Лера. – У меня здоровья как раз на одну затрещину. Вот и выбирайся дальше в одиночку.