Так вот, они, наши дедушки и бабушки, обратились к нам, на что мы откликнулись с большим энтузиазмом. А как же иначе. Мы все собрались сразу, своего рода, на военный совет. Решили сразу определиться с вооружением. В деревне только у моей бабушки на стене висело охотничье ружьё шестнадцатого калибра. Мой дядя в прошлом был заядлым охотником, но вот уже несколько дней он не охотился. Бабушку уговорить было легко. И мы теперь с этим ружьём выходили на охоту, на человека.
На очередном собрании я торжественно передал ружьё свежему дембелю пограничных войск. Как-никак, а всё-таки два года он держал в руках АКМ. Опыт самый наибольший среди всех нас. Все остальные решили довольствоваться весьма и весьма серьёзным оружием ближнего боя, которым пользовались наши далёкие предки, когда человечество ещё делилось на племена. Дубинка! А вернее длинный кол. При ударе можно сразу нанести серьёзную травму, а при нескольких ударах и вообще.
По ночам началось патрулирование. Азарта было, хоть отбавляй. Все понимали серьёзность возложенной на нас задачи. Мы обеспечивали спокойный сон старикам. Они и не думали обращаться в милицию, и верили в нас, в своих внуков. И, конечно, мы ловили вора, ночного вора, таинственного вора. Бывало, что каждый силуэт принимали за него. Но при приближении это оказывалось неодушевлённым предметом в виде пня, засохшего кустарника и прочее. Всем нам казалось, что он незримо присутствует в деревне, что следит за каждым нашим шагом. Притаившийся в темноте, чёрной темноте, в тишине тихой ночи. И взгляд его зловеще смотрит нам в спину, и провожает в раздумье своём. Кто ты?
И мы не ошиблись. Как ни патрулировали мы, но один сарай был обчищен. Ну, конечно, мы ходили по деревне, как и положено, полными хозяевами. Передвижение наше легко читалось. И тогда наш дембель, бывший пограничник, тут же вспомнил всю свою службу. Теперь мы притаились, но в таком месте, где просматривалась вся наша небольшая деревня. Привыкшие к темноте, глаза зорко осматривали каждый уголок.
Так прошла неделя, другая. Мы понимали уже, что вор подметил наш новый манёвр. Кажется, незримый враг, а он и был врагом для всех нас, успокоился. Днём я ездил в город, на вступительные экзамены в вуз, но голова, что ни странно, была больше занята ночным патрулированием, чем форсированием знаний к экзамену. Тогда я не прошёл по конкурсу. Осенью того года ушёл в армию. Но это было потом.