– Куда пойдешь работать?
– Завтра барменом выхожу.
– Все правильно, вспомнишь еще дядю Гришу добрым словом. Подожди здесь, я сейчас.
Дядя Гриша куда-то ушел. Я даже немного взгрустнул, что не увижу больше этого странного, нелюдимого мужика. Была в нем какая-то неподдельная искренность, одновременно с усталостью, то ли от жизни, то ли от самого себя.
– На вот, возьми, – протянул мне книгу дядя Гриша, когда вернулся.
Я взял книгу. Она была так потрепана, что я с трудом прочитал название – «Чудеса естественного ума».
– Спасибо, – сказал я и крепко пожал дяде Грише руку.
– Ты заходи, если что, буду рад, – сказал он и добавил, когда я уже уходил: – И читай, читай обязательно.
Сразу на должность бармена меня не взяли. Сначала нужно было потрудиться помощником. Выучить меню, карту вин, рецептуру всех коктейлей и усвоить стандарты обслуживания.
Меня поставили в смену к Елисею. Мощному, высокому парню с рытвинами от прыщей на лице.
Елисей сказал, что лучше всего рецептура коктейлей запоминается, если все сделать и попробовать самому. Я сразу понял, что мы сработаемся.
Каждая смена начиналась с того, что я делал по коктейлю себе и Елисею. Если он одобрял, в следующую смену я делал новый. Два месяца стажировки. Чуть не спился.
Единственное, что меня бесило в этой работе – идиотская синяя рубашка. Зато фартук был шикарен. Кожаный тяжелый – отличный фартук.
У меня появились деньги. Я снял комнату в двушке в Москве, недалеко от станции метро «Фили», без сожаления распрощавшись с городом О. и сумрачным Подмосковьем.
В соседней комнате ютилась семья из четырех человек. Мать, дочка лет восемнадцати и двадцатилетний сын. Отец тоже был, но только потому, что они никак не могли его выселить.
Женщина давно уже развелась с ним, но выставить на улицу по закону было нельзя. На простые человеческие увещевания он иногда отвечал, высовывая голову из беспробудного запоя: «У меня здесь дети». То, что «дети» не против откреститься от такого отца, и то, что сын регулярно бьет ему морду в память о том, как тот бил его мать, его совсем не смущало.
В квартире пахло въевшимся в обои духаном многолетнего пьянства, мочой и горелой проводкой.
Я жил как король. Один в целой комнате, откуда старался не выходить.
В комнате организовал холодильник, чайник и электрическую плиту на одну конфорку.